– Оно – мой друг! Я научусь быть с ним единым целым…
– Рехнулась?! Это опасно!
Эллен фыркнула и вырвала руку.
Из медкабинета выглянула Вика, поинтересовалась, все ли в порядке. Алекс рявкнул не очень ласковое «да», и она скрылась за дверью. Алекс чертыхнулся.
– Почему ты в меня не веришь? – спросила Эллен.
– Я верю! Верю, что ты всему научишься и без поглощения.
– И сколько времени на это понадобится?
Алекс осунулся, отвел взгляд и тяжело вздохнул.
– Вот именно, – Эллен попятилась, – а мне нужно быть сильной сейчас.
«Карты биты, братишка, нечем крыть».
Она направилась к медкабинету. За спиной прогремело предупреждение:
– Учти, это начало конца!
– Посмотрим! Я сильнее всех. Я справлюсь.
***
Эллен с Димой предстоял нелегкий разговор.
«Мой дядя виноват в смерти твоих родителей», – заело в сознании.
Она не раз собиралась рассказать ему о звании наследницы «Элиты», но им все время кто-нибудь мешал.
Вечером Эллен оставила Диму, чтобы помочь Алле Николаевне с ужином. Вика спала перед ночным дежурством. Лора не отходила от Роберта, потому что из-за стресса то и дело срывалась. Нелли с Алисой, естественно, никто трогать не стал, а Маша хотела провести время с родителями перед их отъездом. Оставались только Эллен и Кристина.
Кристина. Она беспрестанно косилась на Эллен и презрительно ухмылялась. Хорошо хоть мать девушки разряжала обстановку. Однако и она не была столь общительна, как обычно.
На ужин Эллен в столовой не осталась – ушла в медкабинет. Ей хватило и Кристининой порции ненависти. Наелась досыта.
Эллен наконец рассказала Диме о родстве с главой «Элиты». Он отреагировал спокойнее, чем она ожидала.
– Это не ты их убила. Ты не в ответе за поступки родственников, – он особо подчеркнул последнее слово. – И даже не переживай из-за этого. Лучше дай мне свою котлетку, этот ваш протертый суп есть невозможно.
Эллен с укором взглянула на больного.
– Нельзя тебе котлетку, ешь то, что дали.
– Ну хотя бы поцелуй мне можно? Он посытнее этой водицы будет.
– Это можно всегда. – Эллен приподнялась, придерживая тарелку, и подарила ненасытному парню желаемое.
– Вкусно, – облизав губы, сказал он, а потом опустил глаза и с грустью добавил: – Лучшая трапеза на свете.
Так Тимур отзывался о шашлыке и запеченной картошке, но с поправкой, мол, вкуснее Алискиного поцелуя все равно ничего нет. Эллен закусила губу и уставилась на недоеденную котлету и макароны.
«Тимура, возможно, вообще голодом морят… если он жив».
Аппетит пропал. Эллен поставила тарелку на тумбу.
– Самое ужасное, что я могу что-то сделать, – прошептала она, – но не могу это сделать. Дурацкое самообладание. Почему все так сложно?