Эллен парила в невесомости, ощущая, как крепко держит ее отец. Она хотела сказать, чтобы он опустил ее, что она не маленькая девочка и может дойти сама, но не было сил произнести хоть слово.
Постепенно к лесному шелесту, насвистыванию птиц и учащенному дыханию Георгия Марковича присоединился гул голосов.
Родственная связь прекратила действие, когда Эллен оказалась в руках Максима. Она устало прильнула к широкой груди.
Вскоре крепыш положил ее на кровать.
В комнате кто-то остался, присел рядом. Эллен не смогла разомкнуть веки, чтобы посмотреть, кто это.
На какое-то время она отключилась. А когда открыла глаза, то увидела Диму.
– Привет, – тихо сказал он. В его взгляде отразилась печаль.
Эллен насторожилась, поэтому собрала все силы и приподнялась.
– Что случилось? – спросила она, словно не своими губами.
Дима нахмурился.
– Ты опять ничего не помнишь?
Но Эллен помнила. А лучше бы забыла!
– Как они? Ты? – Она потянулась к Диминой руке. Он крепко сцепил их пальцы.
– Нормально, приходят в себя, – уклончиво ответил он.
Эллен зажмурилась. Слабость постепенно отступала, чувство вины стремительно разрасталось.
– Не думай об этом, все образуется.
– А как Саша?
Странно, что он еще не примчался. Это было не похоже на него. Неужели все еще без сознания? Или в этот раз он разозлился-таки на нее за несдержанность?
– Эм… ну он… там порез на лопатке, док его штопает. Но ничего страшного, – торопливо добавил Дима, увидев нарастающий ужас на лице Эллен.
«Я – монстр! Даже родного брата чуть не убила».
Дверь в комнату открылась. Эллен обернулась.
– Саш, – с облегчением выдохнула она.
– Ты как? – зайдя в комнату, спросил брат.
– Я?! Ты как?
Алекс повернулся боком, кивнул за спину. В районе лопаток из-под белой майки выглядывали бинты.
– Подлатали немного, – с улыбкой ответил он и, бросив на притихшего Диму мимолетный взгляд, добавил: – Я зайду позже.
– Нет, нет, – запротестовала Эллен и поддалась вперед, вырвав руку из Диминой ладони. – Не уходи. Пожалуйста. Иначе я скончаюсь от чувства вины.
– Эллен, ты знаешь, что это не совсем твоя вина. – Он подошел и присел на край кровати. По другую сторону заерзал Дима. – Не надо себя винить. Все понимают, что такое самообладание в фазовый период, а еще и поглощение… ты не виновата.
– Не совсем. Ты сказал «не совсем твоя вина». Вот в чем суть!
– Эллен, – Дима привстал с кровати, – я пойду.
– Нет! – она схватила его за руку и дернула обратно. – Пожалуйста, останься. И ты, – взглянула на брата и тоже взяла его за руку. – Перестаньте мучать меня. Я вас умоляю. Я так больше не могу.