Потихоньку увлечение темой превратилось в идею фикс. Одни книги позволяли мне найти другие, те – новые, а вот потом я утыкался в стену, потому что дальше информация была либо платной, либо секретной. Линий поиска было несколько, но каждая заканчивалась либо какими-то невероятными легендами, либо строгой секретностью.
Одна из них была целиком завязана на осени, а точнее на умеренном климате в осенний период. Например, два французских издания XVII века, что я с трудом достал в Бельгии, разными словами, но по сути очень схоже, упоминали в интересном свете небезызвестную йоркширскую деревню Скруби. Пилигримы, День Благодарения, Плимутская колония, в общем, всё, как обычно, только вот дальше упоминался неизвестный в России русский художник-эмигрант и странные картины, тематикой которых были только осень и некая Autumn Virgin (Осенняя Дева).
Оказалось, что основанный этими самыми пилигримами штат Новая Англии – одно из немногих на планете мест, где осень до одури прекрасна. И что туда именно за тем, чтобы увидеть её, едут многочисленные туристы из самых разных стран. Поехал и я. Правда по другим причинам.
И вот так, год за годом, я шёл к своей цели. Не скрою, не раз меня охватывало отчаяние, когда я терял след, натыкаясь на вырванные или аккуратно вырезанные страницы очередного фолианта, который мог мне помочь.
Я перепроверял всю информацию, что получал, периодически обнаруживая искусные и не очень подделки. Стал невероятно подозрительным для своего открытого прежде характера, практически параноиком, заложил всё до последнего камня, продал свой мебельный бизнес, который десять лет, начиная со студенческого возраста создавал по крупицам. Всё для того, чтобы получить новые, так необходимые мне, ориентиры, а когда я наконец подобрался к карте, к вожделенной мною светящейся карте, то, чтобы купить её – мне пришлось продать квартиру и стать бомжом.
К тому времени я распродал почти все ранее купленные книги. Несколько раз, расставшись с особенно ценными для меня экземплярами, уже наедине с собой, я не мог сдержать слёз. Это было больно.
Ориентировочных мест было более тридцати. Но только одно из них было Местом. И только в нём была Точка. Определить, какое из них настоящее можно было только одним путём – ножками пройдя каждый метр.
Однако, такие условия требовали много денег. А карта согласно нескольким источникам активной была только осенью, и потому осень для меня длилась на протяжении двух лет едва ли не круглый год. В марте, апреле и мае я бродил по ландшафтам Австралии и Новой Зеландии, в августе мерил шагами Ирландию, где ноябрь – месяц уже зимний, а в октябре разъезжал по Восточной Европе.