«Не предлагаю брак, но подразумеваю его»… Возможно ли сделать предложение отвратительнее, чем ты только что, сам-то как думаешь?
Она рисует акварелью, пластмасса, ты знаешь об этом? Знаешь, что она нарисовала сегодняшней бессонной ночью? Нас.
Пикник на траве, рядом с домиком в Италии, где мы жили.
И она разрыдалась, когда закончила рисунок. Она мешает краски со слезами, понимаешь? Слушай, имей совесть, повремени. Дай ей возможность хотя бы привести нервы в порядок.
– Погоди, не говори ничего. Подумай. Это рационально. Понимаю, ты его ещё не полностью забыла, но пойми суть – он прошлое. А я – настоящее. И это совершенно неразумно – оставаться в прошлом. Жизнь продолжается. Согласна?
Ты так берёшь пачку, что он не смеет возразить.
Закуриваешь, глубоко затягиваешься и тонкой струйкой выпускаешь дым в сторону.
Он ждёт. Даже про скотч забыл. Волнуется, наверное. Мне даже стало жаль этого парня. Ведь он по-своему любит тебя.
Глупая пауза. Не неловкая даже. Глупая. Я так надеюсь, что ты пошлёшь его куда подальше…
– Желаете ещё что-нибудь заказать?
Ты мотаешь головой, но он игнорирует это.
– Да. Девушке греческий салат, мне ростбиф с рисом. И алкоголь повторите, пожалуйста.
Официант снова растворяется во тьме, а он, понимая, что ты не находишь сил для ответа, предлагает:
– Потанцуем?
Шустрый парень. Не теряется.
Ты обречённо поднимаешься, потушив сигарету. Хотя… Может мне только кажется, что обречённо? Наверное, я...
И тут ты поворачиваешься ко мне.
Ты смотришь мне прямо в глаза.
В мои воображаемые глаза.
– Отпусти меня, а?
Не просьба даже, мольба.
Это настолько неожиданно, что я робею.
– Пожалуйста… Отпусти…
Столько нежности в твоём голосе и столько мольбы… Это какой-то ужас…
– С кем ты говоришь? – ошарашено спрашивает он.
Ты даже не смотришь на него.
Очень хочется плакать. И прежде всего потому, что становится мерзко от самого себя.
– Хорошо, – говорю я. – Конечно…
Я считал, что ты не способна меня услышать.
Но ты будто слышишь. Киваешь и проходишь в глубину зала, чтобы потанцевать. Он следует за тобой. На его лице недоумение.
Я прохожу мимо вас. Мне больно видеть эти объятия, но я понимаю, что ты права. И он прав. Не прав только я.
Я останавливаюсь и, перед тем, как навсегда покинуть тебя, шепчу на ухо:
– Прости меня. И, пожалуйста... будь счастлива.
Литературный трэш
Со Стёпой мы договорились встретиться в пафосной кафешке, где тихонечко, фоном, долбил из колонок рейв.
Так уж получилось, что я приехал первым, несмотря на то, что никогда не отличался пунктуальностью. Я вообще довольно-таки мерзкий типчик, по крайней мере женщинам нравлюсь точно. Ну да ладно, это всё лирика. Перейду к сути. Стёпа известный издатель и вообще весьма влиятельный в литературном мире человек. А я хреновый писатель, который в очередной раз погряз в творческом кризисе, как оса в банке с мёдом.