С виду бы я никогда не сказала, кто она такая. С виду бы я предположила, что она одна из тех женщин, которые модным журналам и каталогам от магазинов одежды отдают большее предпочтение, нежели тем, ради кого одеваются — мужчинам. И это потолок. Максимум.
Однако профессиональные способности мисс Пирс, не оглядываясь на это, стоит признать, непревзойденные. Она на своем месте и знает, что делает. В том числе: со мной.
Вот уже как час они с Розмари — та вызвалась помочь — кружат надо мной, обещая превратить в самую красивую невесту Америки. И даже больше — мира.
Не имею ни малейшего представления, как они собираются это сделать, но не мешаю. Стоически, как будто от подобного послушания зависит моя жизнь, позволяю им вымыть мне голову и медленно высушить ее, постепенно превращая в презентабельную прическу. А потом, что самое страшное, выкрасить мои ногти в белый. Стереть к чертям черный и сменить его на белый. Яркий. Прямо по глазам.
Лея — «имиджмейкер мистера Каллена — Лея Пирс», как объявила она по приходу сюда, — приносит большой светлый чехол ближе к десяти. Распускает его замки, высвобождает застежки и снимает защитную ткань, демонстрируя мне платье.
Ждет моего восторга, наверное, я не знаю. Сижу перед большим зеркалом, возле туалетного столика, верчу в руках серебряное колечко, оставшееся напоминанием о наших отношениях с Джасом, и не знаю. Восторженно взмахивает руками лишь Роз — эта свадьба ее мечты, не моей.
Деловитости и профессионализма стилисту не занимать. Догадавшись о моем настроении, она оставляет в покое намерения вынудить из меня улыбку. Прежним тоном, серьезным, сосредоточенным, просит подняться. И приглашает Розмари помочь ей надеть на меня сию красоту. А потом расправить края. А потом повернуть к зеркалу.
При всем том, что я знаю о мистере Каллене — а знаю я о нем после субботнего ужина не так уж и мало — не ожидаю от него правильного фасона наряда. И дело не в суженом верхе и расклешенном низе, не в количестве оборок или мелких деталей: бисеринок, бусинок и того подобного — это все на совести Леи, я понимаю. Дело в вырезах. До сих пор я слышала о том, что женихи более всего любят видеть невест с обнаженными плечами или, на крайней случай, с полупрозрачным лифом. К тому же, решающую роль играет декольте — завуалированное или нет — неважно. Важно — чтобы было.
Но в моем платье — моем платье, выбранном Серыми Перчатками и предложенном Леей, — нет ничего подобного. Оно закрыто — полностью, целиком. Никаких разрезов на спине, вдоль по ребрам, на груди, никаких кружев или просвечивающей кожу газовой ткани. И ничего, абсолютно ничего лишнего. Вырез-лодочка, больше стандартный, чем удивляющий, красивая ткань с едва заметным узором из полупрозрачных белых лилий на талии и широкий, ничего не подчеркивающий, не открывающий ног низ. Как у принцесс в мультиках. Как у Золушки, которую не собираются оприходовать сразу же на момент прибытия в Королевский дворец. Которую везут туда Королевой.