— Повторить! — громко, чтобы перекричать музыку, велит Эммет, как только официант обращает внимание на его столик.
Мальчишка — а ведь мальчишка же, не больше двадцати лет, лицо едва ли не с детской пухлостью — мгновенно забирает пустые стаканы, звякнув ими о деревянный поднос.
Мужчина часто моргает, прогоняя полупрозрачную пелену от выпитого и, сам себе хохотнув, оглядывает весь бар. В облаках сигаретного дыма лучи прожектора, светящего с танцпола, кажутся инопланетными маяками. А непонятные, лишенные и грации, и координации движения посетителей лишь уверяют, что земного здесь слишком мало.
У Эммета есть теория, что от количества спиртного зависит степень присоединения человека к чему-то большему, чем земное бытие. То же опьянение, например, выводит к искажению действительности, да? А если она не искажена, если она такая и есть? Ну, другая, параллельная действительность…
Эммет хмыкает, по-пьяному широко улыбнувшись. И, в ожидании официанта, качает головой в такт ударяющей по ушам молодежной музыке. В баре его не было уже года два. В таком баре — все четыре. Уходить не хочется. Хочется остаться и…
— Повторить, — вовремя произнеся свою фразу, сообщает белобрысый официант, переставляя ему на столик два стакана виски, — пожалуйста, сэр.
Ну вот, жизнь налаживается. Еще немного чудо-зелья, как обрисовывал ему в детстве алкоголь отец, и можно танцевать. Кажется, там где-то была одна симпатичная девочка…
— Здесь свободно? — неожиданно звучит рядом голос. Знакомый, достаточно низкий. Этот голос Эммет услышит и за музыкой, и вместе с ней, и даже при максимальной отметке вспрыснувшегося в кровь алкоголя.
Эдвард.
Пожав плечами, мужчина отрывисто кивает, быстро, не давая возможности себя остановить, осушив один из принесенных стаканов.
— Я думал, ты ужинаешь с Катрин, — интересуется Эдвард, садясь на удобное кожаное кресло и с некоторой хмуростью глядя на пустые стопки и стаканы вип-столика, — планы изменились?
— Ага, — Эммет забирает с бело-синей тарелочки кусочек лимона, с непередаваемым наслаждением закусывая им горечь напитка, — у нее. На меня.
— Ну не с воплями же сбежала?..
Не оценив по достоинству юмор брата, Эммет фыркает:
— Отлучилась «попудрить носик». Третий час пошел.
Они оба замолкают. Музыка играет громче, а официант безмолвной тенью по одному кивку своего гостя меняет пустые стаканы на полные.
— Тебе чего-нибудь заказать?
— Воды.
Эммет закатывает глаза, тяжело вздохнув. И озвучивает заказ мальчишке. Тот переспрашивает — не верит. А потом, постыдившись, кивает, принося необходимое в рекордный срок — литровый кувшин со льдом и лимоном, плавающими в прозрачном содержимом. И большой пузатый бокал.
