…Сигмундур с невероятным трудом адаптировался к жизни в городе, среди людей. В отчуждении, возле леса, он ощущал безопасность, не тревожился. Волки, киты… его жизнь была простой, с нехитрым укладом. И он был доволен.
Но после той стычки на корабле, когда Рагнар едва не изнасиловал ее, а он — едва не выбил за это из него душу — на закрытой базе Ананда Свенссона работать ему было уже невозможно.
Берислава неделю уговаривала его сходить в порт в Нууке. Хотя бы попробовать, даже если оплата ниже, а коллектив совершенно не знаком.
Так Сигмундур стал официальным китобоем. С официальными часами работы пять дней в неделю, отпуском, больничным и скидками в рыбных магазинах. Постепенно, понемножку, но, вместе с Бериславой, он налаживал свою жизнь.
В Нуук они окончательно перебрались за три недели до свадьбы. Тихой, спокойной и очень, очень счастливой. Видение Бериславы в белом платье, как потом признавался китобой, стало лучшим до рождения Севостьяна памятным моментов во всей его жизни. А она помнит, как любовалась его фраком. Как сказала, после слов священника и их клятв, золотую фразу: «Теперь ты навсегда мой».
Однако сколько бы прелестей семейная жизнь в себе не таила, сколько бы возможностей не сулила новая работа, Сигмундур мучительно боролся с самим собой и собственным страхом. Ночью, такого сильного и смелого, посреди города, в цивилизованном месте, его будили кошмары и трясло дрожью ужаса. Мыши ему мерещились. Часто…
Но в такие моменты Берислава просто садилась рядом, крепко обнимала своего несгибаемого мужчину, целовала его кожу и обещала, обещала, что все наладится. Очень скоро. И навсегда.
Ее близость его вдохновляла. И со временем эта истина лишь обретала силу.
— Мама…
Ее замечают. Моргнув, Берислава возвращается в реальность, в теплый и уютный дом, к своей дорогой семье. Две пары глаз — черные и зеленые — останавливаются на ее фигуре. Только в зеленых вопрос, а в черных — искорки и смешинки. Сигмундур хмыкает ее приходу, погладив спинку сына.
Семья. Дом. Тепло.
Она даже не мечтала о таком. А получила все сполна. Благодаря мужчине, которого любить не перестанет даже под страхом смерти. Даже среди вечной мерзлоты.
…Север стал ее судьбой.
— Я тут, Воробышек, — Берислава садится на пуфик рядом со своими мальчиками, ласково чмокнув ладошку сына, — не спится, маленький?
— Тут темно…
— Темнота это очень хорошо, — китобой ерошит волосы сына, с удовлетворенным выражением лица наблюдая его фигурку на себе, — в ней лучше спится.
— Она кусается…
— Ну что ты, — Берислава придвигается ближе, поправляя его одеялко, — она рассказывает сказки. Как папа. Ты вслушайся.