Только вот отступать уже поздно… да и некуда.
На плитах видна вчерашняя кровь кита, не смытая. Корабли, пришвартованные у спуска, покачиваются на небольших волнах. А Сигмундур, на грани между болью и крепостью объятий сжав ладошку в голубой перчатке, ни на мгновенье не отпускает Бериславу от себя. Ведет по коридору в направлении кабинки Рагнара. Перво-наперво ему нужен он.
Команда обои судов еще не до конца в сборе. Видна обнаженная спина Кима, который, слушая музыку в своем плеере, похоже, не замечает их, шнурует ботинки, изумленно оторвавшись от своего дела и проследив за Бериславой, Гёрсс. Но он благоразумно молчит.
Рагнар, изучая показания приборов, вздергивает голову, заметив приближение Сигмундура.
Берислава подмечает, что он ниже больше, чем на голову и обладает менее внушительной фигурой. Хотя по сравнению с ней, конечно, все равно кажется великаном.
Это и есть капитан?
— У нас приватная экскурсия, Сигмундур? — с интересом осведомляется мужчина, выглядывая из-за широкой спины китобоя его гостью. — Еще и с собаками?
— Суточная смена, — спокойно, стараясь не потерять правильного выражения лица, напоминает Сигмундур, — волки нынче совсем оборзели, возле моей двери каждую ночь. Мне проще привести женщину сюда, чем доверить ей оружие.
Берислава хмурится, но ничего не произносит. Когда Сигмундур говорит таким тоном, когда так смотрит, когда так предупреждающе пожимает ее руку, лучше молчать.
Только Кьярвалль, как именует его китобой, «Маленький бес», тревожно потявкивает.
— Она — подруга Ингрид? — светлая бровь Рагнара изгибается, когда он пристальнее оглядывает Бериславу.
Та тщетно пытается вспомнить, кто такая Ингрид. Вроде такого имени между ними с мужчиной прежде не звучало.
— Она — моя подруга, — не лишенным чувства голосом, от которого у Бериславы дрожат поджилки, докладывает китобой. Пазухи его носа раздуваются сильнее прежнего, на лице — решимость и предупреждение. Даже для капитана. — Я прошу разрешения, — а эти слова даются ему с самым большим трудом, — дозволить ей остаться до утра. Мешать не будет.
— Когда это красивые женщины нам мешали, Сигмундур?
— Она — моя женщина, — повторяет китобой, недовольный высказыванием начальства, — и она будет под моим надзором. Я убедительно прошу, Рагнар, помочь мне обеспечить ей неприкосновенность.
— У нас никто и никогда не страдал от нерадивых китобоев, — капитан склизко улыбается, но Берислава не супится, как Сигмундур, пристально следящий за каждым взглядом, каждой эмоцией своего начальника. Выдавливает вежливую улыбку, приветливо кивнув. — Очаровательное создание. Вы говорите по-датски, фрекен?