— Всё в порядке, — он глубоко вздыхает, поворачиваясь к дверям, переступает через разбитое стекло, переводя через него Беллу — сегодня нужно поспать, а завтра мы поговорим. Обещаю.
Позволяя себя увести, Изабелла оставляет заключение на подоконнике. Как раз под лучом лунного света.
И едва глаза вновь касаются его, прежде чем дверь на кухню закрывается, новоиспечённая миссис Каллен заливается горькими слезами.
— Ты отказываешься?.. — Белла с ужасом изучает пять минут назад подписанный мужем лист бумаги, отказываясь верить в происходящее, — Эдвард, так нельзя!
— Я так решил, — он откладывает ручку, напряженно наблюдая за легким ветерком, что колышет листья на деревьях. Тёплое солнце начинает греть землю. Птицы просыпаются, возвращаются, нежно поют. Иволга… Скоро лето…
— Доктор ведь сказал, что операция поможет, — девушка со свистом втягивает воздух, с отчаяньем глядя на Каллена, — почему ты не веришь ему?
— Он сказал, что есть двадцати процентный шанс того, что операция поможет, — безжалостно произносит мужчина, поджимая губы, — и восемьдесят процентов, что я умру у них на столе.
— Ты не умрёшь там, — Изабелла подходит ближе, гладит его плечи, — мой хороший, мы справимся. Всё будет хорошо. Ты поправишься.
— Белла, — Эдвард накрывает руку жены своей, медленно качая головой. Одними губами, беззвучно произносит своё «нет».
— Ты собираешься сам лечь в могилу? — на мгновение теряя контроль, восклицает она.
— Я как раз хочу отсрочить этот момент. Ты собираешься уложить меня туда уже в это воскресенье.
— Ты же знаешь, что нет, — девушка низко опускает голову, морщась от услышанного, — я хочу, чтобы ты был здесь, со мной. Я не хочу отпускать тебя. Я тебя люблю.
Эдвард глубоко вздыхает.
— Я люблю тебя ничуть не меньше, но это ничего не меняет, — он кивает на лист, наглядно демонстрируя, что отступать не намерен.
— Пожалуйста. Пожалуйста, мой хороший. Я умоляю тебя, — оставляя за спиной все условности, Белла усаживается перед мужем на колени, — всё будет хорошо. Они помогут тебе.
Какой же он упрямый! Это ведь не шутки!
— Двадцать на восемьдесят — не равносильно. Ты прекрасно это понимаешь, — скрежеща зубами, заявляет мужчина. Зажмуривается. — Почему ты не можешь поддержать меня? Я этого не стою?
В бирюзе царит недоумение. Непонимание. Неуверенность.
Эдвард хочет услышать её согласие. Хочет понять, что поступает верно. Что делает всё правильно.
Но упрямясь, Изабелла отказывается принимать факты. Отказывается смотреть на вещи здраво. Она принципиально закрывает на всё глаза.
— Эдвард, я не могу без тебя жить. Я больше не умею, — быстро-быстро качая головой, девушка смаргивает накатившие слёзы, — пожалуйста, ради меня…