Тихонечко застонав от удовольствия, Белла крепче прижимает к себе руку мужа, сама вытягиваясь так, чтобы быть к ней ближе. Моргает, неспешно открывая глаза, мутные ото сна, и улыбается, увидев его. Нежно-нежно. Как только она умеет.
— С возвращением, — шепчет, оккупировав левую ладонь.
Отвечая ей взаимностью — во всех действиях и особенно в выражении лица — Каллен отзывается на приветствие:
— Спасибо, радость моя.
От него веет теплом, защищенностью и верой. Верой в нее и то, что сможет справиться с собственным организмом — достаточно сильна для этого. И с удовольствием, какого не передать, придвигается ближе к мужчине. Утыкается лицом в его плечо, расположившееся так близко к дивану.
— Ты чуть раньше сегодня, да?
Прикрыв щекой ее макушку, Эдвард незаметно качает головой:
— На сорок минут позже, солнышко. Извини, мне нужно было зайти в магазин.
Поморщившись при озвученном сроке, Белла испуганно поднимает на него глаза. Карие-карие, теплые. Расплавленный шоколад. Золото с шоколадом. Лучшее угощение.
— Сейчас шесть?
— Почти.
— Черт… — прикусив губу от своей нерасторопности, миссис Каллен пытается поскорее подняться, окончательно просыпаясь. Посылает куда подальше свою сонливость, обозленная на навалившуюся так не вовремя усталость.
— Что, «Путешествие под парусами»* начинается? — усмиряя ее и придерживая за талию, зовет Каллен. — Куда так торопишься?
— Ужин…
— Ужин?
— В холодильнике. Эдвард, я проспала, прости. Ты, наверное, очень голодный… — глаза наполняются искренним сожалением, тонкие бледные пальцы подрагивают, виновато погладив его по плечу. Все в жене намекает на огорчение — пусть и по такой несущественной причине.
— Белла, я не умру с голоду за пару минут, а ты заработаешь головокружение, — мягко сообщает он, вынуждая девушку прежде сесть, а уж только потом встать, — помедленнее.
— Ты же целый день… а я…
Запрокидывает голову, зажмурившись. Осуждает себя сама хуже, чем смог бы кто угодно еще.
— Мне очень приятна твоя забота, любимая, но давай все же без вреда для здоровья, а? — ободряюще произносит Эдвард, притягивая ладошки жены к себе и намереваясь поцеловать их. Белла оценивает ситуацию позже, чем полагается, и, когда пробует выдернуть руку, вспомнив о том, почему их стоит немедленно вымыть с мылом и зубной пастой для пущего эффекта, становится поздно.
Каллен чувствует едва уловимый «аромат» половой тряпки. И оттенок грязной воды, которую у нее не нашлось сил второй раз поменять.
Его лицо мгновенно наполняется хмуростью, в глазах загорается явственное неодобрение, а скулы заостряются. Такой красивый, когда улыбается, он облачается в самый нелюбимый женой укоряющий образ. Даже медные волосы и то, кажется, темнеют.