К времени его возвращения — восьми — почти управляюсь. Выпив таблеток, тушу курицу с овощами, нарезаю ингредиенты для греческого салата и замешиваю тесто для яблочной шарлотки, понадеявшись, что не испорчу ее иным сортом яблок, к которым привыкла. Но в самый ответственный момент — добавление муки — понимаю, что дома нет корицы. Что купила все, начиная от специй для курицы и кончая специальным сортом брынзы для салата, а про маленький пакетик коричневого ароматного песка забыла. Прошла мимо как ни в чем не бывало.
Посмеиваясь от своей рассеянности, оставляю готовку, выключив огонь, и не надевая пальто, бегу вниз. Преимущество этого жилого здания — магазин на другой стороне узкой улицы, в котором есть все. Очень удобно для забывчивой хозяйки.
Не знаю, сколько провожу в нем. Хватаю корицу и следую к кассе, но встречает не улыбка продавца, а длинная очередь. И волей-неволей мне приходится ее выстоять, потому что шарлотка без корицы — не шарлотка, а просто вздутое тесто с мягкими яблоками.
Десять минут, пятнадцать. Уверена, не больше двадцати.
Однако, когда возвращаюсь домой, ключ в замке не поворачивается — дверь не закрыта. А это может значить только то, что Эдвард вернулся раньше меня. И сюрприз испорчен.
Все из-за корицы…
— Привет, — я нерешительно переступаю порогу, покачав сама себе головой за непредусмотрительность, — ты дома?
Ответом служит звон от соприкосновения чего-то стеклянного и кухонной стойки, а потом тишина. Я останавливаюсь в дверном проеме, не совсем понимая, что это значит.
На миг сознание заполоняют страшные образы очередных «подарков» Алесса. Может быть, он вломился к нам в дом? Или его приспешники? Черт, они ждут меня?.. Эдвард вообще здесь?
Ледяные мурашки табуном бегут по спине, заставляя задрожать пальцы.
Всерьез хочу отступить назад и поскорее, пока не замечена, вернуться на улицу, в людное место, в магазин, в конце концов, и позвонить мужу. По крайней мере, там я точно буду в большей безопасности.
Но в самый последний момент, почти рванув по лестнице вниз, вижу на вешалке прихожей калленовский плащ.
И вот тогда испуг отпускает. Он дома.
— Я поседею от твоего молчания, — с успокоенным смешком бормочу, снимая обувь и направляясь со своим маленьким пакетиком сокровища в кухонную зону, — ты спишь?
— Спать будем потом, — отвечают мне. Теперь вслух отвечают, довольно громко. И снова ударяют стаканом об стол, — а пока попразднуем…
Я хмурюсь, недовольная нотками, которые звучат в его голосе. Разве все случилось не по плану? Он будто бы…
И вот тут, поворачивая за угол и встречаясь взглядом с темными оливами, понимаю, что предположение вышло верным. В «яблочко».