Вопрос натыкается на мой громкий всхлип.
— Нет.
— Тебе нужно пойти туда в самое ближайшее время. Твоя тошнота, как думаешь, связана с беременностью? — у него даже голос другой — из ночи. Меня пугает жесткость и льдинки в нем.
Как же быстро обещанная мне и запланированная чудесной суббота стала продолжением пятничного кошмара. Только утром мне казалось, будто все наладилось. Ага…
— Наверное.
Эдварда не устраивает такой ответ. Он немного злится.
— Наверное? С этим не шутят, Белла. Сделай тесты.
У него такой вид, будто под откос летят все планы. То непроницаемое лицо, с которым говорил со мной об этом ребенке — в прошлом Он был эфемерным, а теперь — почти живой. Сейчас только опасение. Только нежелание. И только… горечь.
Я больше не могу это терпеть. Шмыгнув носом, изворачиваюсь и достаю из своей прикроватной тумбочки самый первым тест. Кладу его как раз в середине между новенькими, еще в упаковках. Эдвард явно не имеет представление, как это делается. Зато знает, что должен быть за результат. И одна полоска, которая предстает на обозрение на первом тестере, кажется, красноречива.
— Белла…
Я молчаливо поворачиваюсь на другой бок. От слез саднят глаза.
— Все в порядке, Эдвард, — выдавливаю из себя, делая все, что угодно, дабы подавить рыдания, — тебе не о чем беспокоиться.
Папа Его не хочет и Его нет.
А я впервые, кажется, хочу…
Твоя душа на звездочке далекой
В бутоне нежной розы сладко спит.
Смиренно жду, когда за все тревоги
Меня Господь тобой благословит.
Я в нашу встречу непреклонно верю,
Любовь и нежность для тебя храню.
Приму все муки, скорби и потери,
Но этой вере я не изменю…
Так грустно без тебя и одиноко,
Но вдруг сегодня ты придешь во сне?
Среди цветов, на звездочке далекой
Ты думаешь о маме… обо мне.
Если б солнце вставало дважды,
Ты бы видеть смогла так же ясно
Как бывает страшно,
Когда нечего бояться.
Сегодня девятнадцатое апреля, воскресенье. Сумбурный серый день, наполненный отголосками горькой пыли субботнего ожидания, недоверия, слёз и… обреченный стать еще хуже, дабы закрыть номинацию самых ужасных выходных в моей жизни.
Я сижу на кожаной кушетке, поверх которой постелена простыня, ощущаю некоторое неудобство после побывавшего внутри маленького датчика портативного аппарата УЗИ и смотрю, смотрю вокруг, тщетно стараясь отвлечь себя от неутешительных мыслей.
Таблетка.
Единственная в упаковке из серебристой фольги — с неровными краями и бледно-желтого цвета.
Таблетка.
Принимается по рекомендации врача, вызывает необратимые изменения в определенной части организма и разрешена не только в США, но и во всех странах Европы.