И Эдвард, как бы сильно не хотел обнимать меня (и как бы я не хотела), вынужден разжать руки.
— Пойдем.
— Мы не на твоем?.. — Я воровато оглядываюсь, не совсем понимая, что происходит. Единственный раз мы прибыли на общественных рейсах из Мексики. И то лишь потому, что самолет не функционировал.
— Все увидишь, — успокаивает, с просьбой помолчать, мужчина. Уверенно перехватывает мою руку, выводя за собой к светящимся дверям воздушного вокзала. Здесь шумно, многолюдно и пахнет самыми разными вещами: от освежителей воздуха до ароматных булочек с корицей…
Кажется, будто я вечность здесь не была. За окном ночь, а тут — целый мир, Вселенная. Никогда не смолкает.
Мы идем вперед, а следом движется и носильщик с вещами. К стойке регистрации.
— Окленд?.. — ошарашено выдыхаю я, взглянув на табло, — Эдвард, но я же?..
— Регистрация на Окленд, — как ни в чем не бывало, указывает на меня женщине за стойкой Каллен, — бизнес-класс у окна. Каллен.
— Конечно же, сэр. Миссис Каллен? — ее вежливая улыбка обращена теперь ко мне, — могу я увидеть ваш паспорт?
Как по волшебству, из рук Эдварда он перекочевывает на стойку.
— Благодарю, сэр.
Мои вещи отправляются на конвейерную ленту, что позже погрузит их в самолет, а билет Эдвард забирает себе. Ведет меня к воротам на вылет.
— Но ты же говорил… — так некстати паникую я, кусая губы.
— Верь мне, рыбка, — Эдвард с нежностью целует мой лоб, отыскав для этого секунду, — хочешь синабон? Ореховый, как ты любишь?
Он читает мои мысли?
— Но ведь рейс…
— Рейс не улетит, — тепло уверяет мужчина. Он — само спокойствие, ведет себя раскрепощенно, даже шутит, чего прежде в таких местах не наблюдалось и что совсем не вяжется с поведением и тоном в машине. Его как подменили.
Но я получаю бумажный пакет с двумя сладостями и большую пачку молочного клубничного коктейля с широкой трубочкой из киоска как раз возле посадочных ворот. И прихожу за Эдвардом следом, так сконцентрировавшись на своем угощении, что немного потеряла суть.
— А как ты?.. — когда поднимаю глаза и вижу, что он пересек пропускной пункт без билета и стоит сейчас рядом со мной, удивляюсь.
Но вот тут как раз мой прежний Эдвард возвращается. Едва закрывается непрозрачная дверь в зал, он буквально волочет меня по скользкой плитке к боковой двери.
Фонарь. Улица. Ступени.
Не самый теплый воздух ударяет в лицо. Где мы?..
На входе машина. Как в лучших боевиках — черного цвета. В нее Эдвард и садит меня, прежде чем скользнуть следом.
Я так крепко держу пакет с булочками и коктейлем, что не чувствую пальцев. На страшной скорости, будто сейчас наступит конец света, автомобиль мчит нас по асфальтированной дороге между высокими ангарами.