Он поднимается на ноги, а я отползаю назад, по простыням. И, задернув шторы, крепко обняв друг друга, мы устраиваемся на постели.
Как ни странно, сейчас мне все начинает казаться реальным. И объяснимым. И понятным.
Веря, что не тешу себя напрасными надеждами, я натягиваю на нас с мужем одеяло. Его джемпер и руки опять меня согревают.
Каллен наскоро целует мой висок, поворачивая ближе к себе. Обнимает как следует.
— Я все объясню, — обещает он.
И не мне сомневаться.
— Верю, Эдвард.
* * *
Солнце в зените.
Я просыпаюсь бог знает какой раз за эти сутки, но за утро — точно второй, прекрасно осознавая это обстоятельство. Чуть раздвинутые шторы полноты картины не скрывают.
Я лежу на животе, на большой белой подушке. Сторона постели моя. И одеяло на мне мое. А вот пальцы, что чертят, едва касаясь, узоры на моей спине, явно моими быть не могут. Такое человеку неподвластно творить со своим телом.
Сонно прищурившись, я опасливо поднимаю голову. В комнате уже совсем светло, потому ни единый контур не стирается. Особенно тот из них, что замечаю первым. Первыми.
Эдварда.
Мой муж полулежит на подушках, опираясь на спинку постели, вместе со мной. Он на боку, повернут, естественно, в мою сторону. И на умиротворенном лице, хоть и тронутом теми страшными метками, какие я подметила недавно, блуждает легкая улыбка. Он ощутимее касается меня на спине.
— Доброе утро, любимая, — тепло произносит баритон.
Я хмурюсь, хоть касания родных пальцев и очень приятны.
— Не надо, — не нарушая мира, воцарившегося в комнате, Эдвард просительно разглаживает пару морщинок у моего лба, — поверь, ничто их не стоит.
Он такой же, как и прежде. Его голос, его движения. Я все пытаюсь найти в радужке или зрачке злость, огонь, да хотя бы раздражение… я мысленно готовлюсь услышать многое в свой адрес, даже повторение раннего утреннего выступления… но вместо этого я вижу мужа. Любимого и настоящего. Моего, как прежде. Без толики изменений.
— Я знаю, чего ты боишься, — уголки губ Каллена чуть опускаются, но не критично. Просто огорчение. — Однако Белла, уверяю, напрасно.
Легко поверить. Должно быть. Но мне… тяжелее. Может быть, я зря убеждала себя, что так просто со всем разберусь?
Эдварда бросает из стороны в сторону, а я все ищу закономерность. Только пока ее нет. А испуг есть. И желание помочь. Как мне ему помочь?
— Ты болен?
Мужчина уверенно качает мне головой.
— Ну что ты, малыш. Совсем скоро буду выглядеть как человек.
— У тебя волосы поседели…
— Это все слежка, — успокаивает, — да и я, последнее время, мало сплю.
— Отчего?..