— Почему-то я согласна с ней…
— Тебя удовольствие смешить, принцесса, — баритон Эдварда наполняется теплом и лаской, от которых мне даже в самую ненастную погоду всегда хочется улыбнуться, — ты безумно красивая, когда смеешься.
— Льстец…
— Твой льстец, — каким-то образом его руки оказываются на моей талии, а губы на шее. Боится испортить макияж. Не трогает то, что придется поправлять.
— Мой, — соглашаюсь, уверенно кивнув, и тоже обнимаю его. Крепко-крепко, как люблю. Рубашка хрустящая, жесткая, словно порезать может. Воротничок такой ровный, что мне даже пытаться не хочется повторить успех Кабаллеты в утюжке вещей Эдварда. И запах другой. Естественно, не его тела — этот не меняется, и его отголосок еще можно услышать возле шеи при должных усилиях — парфюма. В этот вечер Каллен предпочел другой одеколон.
— Новый аромат? — легонько проведя носом по его щеке, зову я. Гладковыбритая кожа теплая, согревает. Я не люблю, когда он отращивает щетину.
Эдвард, похоже, немного тушуется.
— Каспиан предложил. Мне показалось, на сегодня подойдет.
— Цветочный…
— Орехово-цветочный. Намешали какой-то ерунды, — он закатывает глаза, говоря побыстрее от того, что нервничает, — я не знаю состава.
— Хорошо пахнет, — успокаиваю, не желая селить в нем сомнения, — Каспиан знает толк в запахах.
— Мне твой нравится больше, — заверяет Эдвард. Не потому, что надо, не потому, что боится расстроить меня. Исключительно честен. Действительно так считает.
— Я его всего лишь купила, но все равно спасибо. Значит, разбираюсь в картонных упаковках.
— Ты разбираешься во мне, — с обожанием произносит муж, ослепительно мне улыбнувшись, — и поэтому всегда с точностью знаешь, что мне нужно.
— Ну точно льстец, — капельку покраснев, шепчу я.
— Тогда открою тебе еще одну тайну, Белла, — ты великолепно выглядишь.
Эдвард с искренним восхищением оглядывает мое длинное бордовое платье в пол, с достаточно глубоким, но не слишком открытым, далеко не вызывающим декольте и рукавами в три четверти. Своего череда в дополнение к нему ждут черные перчатки, но их следует искать в самой спальне. А судя по глазам мужа, если мы доберемся туда, то до гостей уже точно не дойдем.
— Все для успеха мужниной компании, — по-деловому заверяю я, но все же делаю шаг назад и демонстрирую ему наряд целиком. Два закрытых кружевами выреза возле ребер, оборка на поясе и исключительной работы ручная вышивка на подоле. Колониальная эпоха. Ее превосходительство, инфанта. Каспиан сказал, что наши гости оценят такое историческое сравнение.
— Ты лукавишь, или тебе правда не нравится это платье? — Эдвард изгибает бровь, надевая пиджак и застегивая его пуговицы. По-прежнему смотрит на меня с восторгом во взгляде. Не может поверить тому, что говорит. И моему ответу, если он положительный.