— Люблю тебя, — заглянув в искрящиеся глаза, на исказившееся нетерпением и желанием лицо, признаюсь я. Тихо, но победно. С обожанием.
— Люблю тебя, — со стоном отзывается мне Эдвард, — как же я тебя люблю!
И делает первый толчок…
* * *
Вечер вторника мы действительно встречаем в итальянском ресторане.
Когда Эдвард возвращается с работы, такой же лучезарный, как и уходил на нее после нашего недолгого, но достойного секса, я пробую перевести его слова в шутку и сама что-нибудь приготовить, однако муж непреклонен.
Он дает мне десять минут на сборы и через эти десять минут, как по часам, мы оба сидим в салоне его черного «Мерседеса», а мистер Каллен собственноручно и умело управляет своим любимцем. Естественно, в верно выбранном направлении.
«Италия Делс», — дорогое, но уютное место, не давящее излишней роскошью. У заведения есть одна мишленовская звезда и ворох восторженных отзывов критиков, но в отличие от своих завистливых соседей, оно не вывешивает упоминания об этом на каждом углу. Красивая пятиугольная звездочка встречает гостей на входе (сертификат прилагается), но ни на других стенах, ни в меню больше о ней не говорится. Все и так знают. А клиентов, что заходят сюда, лучше не раздражать: они порой слишком нервные.
Эдвард забронировал нам столик возле панорамного окна, затонированного таким образом, что посетителям видно всех и вся, а снаружи — ничего и никого. Все для комфорта, удобства и конфиденциальности.
Когда я сажусь, он галантно заправляет мой стул и только потом занимает свое место.
Выбор блюд неизменен: на закуску салат «Капрезе» для меня и Пармская ветчина с персиками и руколлой для Эдварда, как основное блюдо — спагетти с фрикадельками нам обоим. Говорят, американские дети из всех итальянских блюд больше всего любят именно это, если забыть о пицце.
Вот и мистер Каллен также — из всего разнообразия макарон лучшего итальянского ресторана, он способен забыть про стейки только при условии спагетти с фрикадельками и только в этом месте. Здесь порции большие, аппетитные, аромат неповторимый, а вкус… божественен. Амброзия из вареного теста, не иначе.
Десерт мы не заказываем. Какой он и чем будет выражен, знаем с самого прихода сюда. Мы сами подарим его друг другу. Неудачно начавшаяся первая неделя внезапно стала лучшей за все время моего пребывания с Эдвардом. Он доверился мне, он рассказал, он позволил заглянуть себе в душу и принять все, что затаилось внутри, таким, какое оно есть. Недопонимание ушло в прошлое.
— О чем ты думаешь? — мужчина накрывает мою ладонь собственной, с интересом наблюдая за тем, как смотрю в окно. Молчаливо и, наверное, загадочно.