Каждый день он тратил много времени на то, чтоб вспомнить, понять и запомнить о ней что-то еще. Что то, что будет дорого сердцу, то, что упустил, когда она была рядом. В любой момент к нему приходили очередные воспоминания рисуя ему новую Женю. Более полную, более настоящую.
Как-то сидя на кухне, ночью, с чашкой кофе, вспоминал как так же с ней и понял, что она никогда не пила кофе сидя. Всегда стояла с чашкой в правой руке и смотрела вдаль. В окно. И молчала. Она всегда молчала. Он этого не замечал тогда, но сейчас знал, что ему это в ней нравилось. И тогда он сидел на кухне один с очередным воспоминанием о ней и не хотел, не мог поверить, что её больше нет. Их больше нет. Он избегал, старался не думать, не вспоминать что их было уже двое. Но в эту ночь как не старался не смог. Снова гадал знала ли она и действительно могла ли так поступить, зная и могло ли это стать причиной…как спросил почему-то опер. Не хотел верить, что знала, не хотел верить, что могло. Потом гадал кто бы это был сын или дочь. Пытался представить игрушки, валяющиеся на полу, детский смех.
Дни и ночи стали напоминать ему банку, и он в этой банке и не мертвый и не живой. Сам с собой и уйти от самого себя некуда. Он не жил как привык своей жизнью, он не жил даже просто нормальной жизнью. Пламя потухло осталось лишь чёрное разъедающие, всепоглощающее разум и волю даже не пепелище, а то, что от него исходит, не давая дышать полной грудью. Он попал в нее как в капкан и теперь когда его не стало, просто погибал от зияющей кровавой раны.
*Алекс Луна - Руки к небесам.
Глава восемнадцатая.
Влад ушел в работу. В феврале, на его счет поступили сто тридцать тысяч рублей. Он не мог понять откуда эти деньги и поручил разобраться в этом Сорину, чтоб потом не оказаться опять чьим-то должником.
—Я все проверил. Это твои же деньги. Возврат налога в виде тринадцати процентов.
—С какого мне бы вернулись какие-то налоги?! — удивился Влад.
— С такого что в июне того года, ты перевел один миллион рублей детскому дому. Ну вот Николаева и оформила все как благотворительность. А за это возврат тринадцати процентов положен. — Сорин предпочел бы чтобы его друг сразу понял, о каких деньгах речь.
— Да не переводил я ничего! Что ты городишь!? Бред! — раздраженно ответил другу.
Влад встал из-за стола и нервно заходил по кабинету. Раньше он бы махнул, не глядя на время виски, но сейчас же метался от стены до стены.
— Ты знаешь…Ты же все равно если не вспомнишь, то раскопаешь. Так бы я ни слова… Этот тот миллион, который ты перевел, чтоб разрешение на застройку получить. – Сорин специально избегал Женино имя и вообще бы предпочел не напоминать обо всем Владу.