Она начала писать, к ней «пришла слава», как выражались журналисты, и все стали уважительны, вежливы и любезны.
– Ну, так что тест? – поторопила врачиха. – Ты говори, говори, а то муж уже скоро приедет!
Нет, давно, давно с Мелиссой не разговаривали таким тоном! Впрочем, сама виновата, поехала не в модную клинику, где за визит берут триста долларов, а в районную консультацию «по месту жительства», где в коридоре стоят казенные дерматиновые стулья, где на двери висит «График приема беременных», где сердитая уборщица возит по линолеуму коричневой мешковиной, намотанной на швабру, и покрикивает на смирных теток из очереди: «Ноги примите, женщина! Понатащат грязи, а ноги не убирают!»
Мелисса приехала сюда именно потому, что ей хотелось сохранить инкогнито. В модной клинике ее моментально раскусили бы, это уж точно!..
– Так, – сказала врачиха. – Ты не хочешь говорить?
– Не хочу, – сказала Мелисса.
– Что показал тест, который ты сделала?
– Что я беременна, – бухнула бедная знаменитая писательница, с которой произошло то, что произойти не могло ни при каких обстоятельствах.
– И что тебя так… напугало?
– Этого не может быть, – выговорила она упрямо.
– Послушай, – сказала врачиха. – Тебе не пятнадцать лет, и ты не бездомная кошка. Тебе тридцать… – она заглянула в карточку, – пять, и ты писательница.
Мелисса вздрогнула и уставилась на нее.
– У тебя что, муж урод?
– Н-нет, не урод.
– Или ты с ним не спишь?
– Сплю, – повинилась Мелисса.
– А тогда почему не может быть? Если ты спишь с мужчиной, то в свои тридцать пять лет ты должна примерно представлять себе, что от этого бывают дети. Ты что, не представляла?
– У меня бесплодие! – закричала Мелисса. – У меня десять лет назад был аборт, и после него…
– Да это все в карточке написано, – хладнокровно сказала врачиха. – Ты же тогда у нас на учете была! Или забыла?
Ничего она не забыла, это невозможно забыть!..
– Тогда почему у тебя истерика? Я не понимаю. Если хочешь делать аборт, делай, но я бы тебе не советовала. Все-таки ты не девочка уже, и наступит ли новая беременность, неизвестно. Я бы советовала тебе рожать. – И она снова нацелилась на свою ручку, чтобы продолжать писать.
Мелисса смотрела на нее и медленно, очень медленно осознавала масштаб случившегося.
Вряд ли врачиха ее обманывает. Вряд ли она ошибается. Вряд ли ошибаются все – и тест, и врачиха, и она сама, потому что в последний месяц с ней явно творилось что-то странное. Она, конечно, о ребенке и не думала, потому что знала, что «этого не может быть», но вдруг есть?!
Вдруг?!.
– Поверь мне, – опять начала врачиха, – никогда не будет подходящего времени. Всегда будут несделанные дела, нерешенные вопросы и упущенные возможности. Никто не собирается рожать детей сейчас, но все собираются годика через два или три. Но если ребенок уже есть, имеет ли смысл от него избавляться?!