Ведь теперь она отвечает не только за себя, но и за малыша, а это совсем другое устройство мира.
Ворота опять стали открываться, и Мелисса подалась назад, в глубину автомобильного салона, чтобы было не разглядеть, кто сидит внутри. Как будто Василий Артемьев мог перепутать ее машину с чьей-то другой и не догадаться, что внутри именно она!
Из ворот выскочил шустрый «газик», бодро газанул, посигналил, прощаясь, и побежал по дороге в сторону Горьковского шоссе.
Мелисса покопалась в карманах, достала сигареты и сунула одну в рот. Ей нужно покурить и успокоиться, чтобы все обдумать. Без сигареты она думать не может.
Она задумчиво щелкнула зажигалкой, и теплое пламя приблизилось к лицу.
Да что это с ней такое?! Не будет она курить! Ни за что не будет! Врачиха сказала, что курить нужно бросать, потому что у нее ребенок, а ему это вредно!
Мелисса выдернула изо рта сигарету и швырнула ее в окно.
Придется думать так, без сигареты, хоть это странно и непривычно.
К кудлатой собаке за сеткой подбежали два толстых желтых щенка и стали неуклюже прыгать на нее, ставить на ее спину лапы и поддавать медвежачьими мордами. Собака терпеливо отстранялась и задирала голову, чтобы щенки не особенно кусались. Один из них вдруг не удержался на коротких толстых лапах, тяжелый зад занесло, и он плюхнулся на бок, увлекая за собой брата. Брат плюхнулся сверху. Кудлатая собака посмотрела на кучу-малу, которая получилась из ее детей, нагнулась и лизнула сначала одного, а потом другого – утешила.
Вот так и я, так и я, упиваясь своими мыслями, думала Мелисса Синеокова. Я тоже буду утешать, жалеть, любить, ласкать, и он, этот неизвестный малыш, станет мне другом, и я стану ему другом, и никто на свете не будет нам нужен!..
Сказать или не сказать?.. Звонить или не звонить?..
Однажды она уже сказала мужчине про ребенка, мужчине, которого любила или думала, что любила!.. Из-за того, что она тогда ему сказала, получилась казнь на всю жизнь, такая страшная, такая несправедливая, с кошмарами по ночам, с постоянным вопросом, на который никогда не было ответа – за что?
За что?!.
За то, что слишком сильно любила? За то, что не знала, как может быть иначе? За то, что глупа была и доверчива, как эти самые щенки?! За то, что совсем, совсем не разбиралась в людях?!
Василий Артемьев так же не похож на того, другого, как сама Мелисса Синеокова не похожа на Милу Голубкову, которую привязывали к кровати, насильно раздвигали ей ноги и копались внутри, убивая ее ребенка, а она не смогла его ни защитить, ни спасти!
Не смогла, потому что была дурой, потому что доверяла всем подряд!