– Я живу в пятнадцатой. Не хотел вас огорчать, мисс Дарх, но, видимо, зря не признался сразу. Поверьте, не преследовал никаких корыстных целей, предлагая вам именно этот дом. Он один из лучших и ближайших, в нем проживают пятнадцать сотрудников нашего сектора. Но, если вы видите в этом какое-то ущемление ваших прав, мы уже завтра подберем вам иной вариант.
А он умеет находить аргументы. Интересно, ради чего старается? Я ведь ни за что не поверю, что нельзя было поселить меня в любой из трех других свободных квартир. Почему настолько близко? Ой, не нравится мне это все…
Ну да ладно, разберемся.
– Пока меня все устраивает. – Я сделала акцент на первом слове и снова переключила внимание на торт в его руке. Не пропадать же добру! – Проходите, но предупреждаю сразу – я не умею быть гостеприимной, не люблю поддерживать пустые разговоры, а о работе предпочитаю говорить лишь в рабочее время.
– Так я к вам и не по работе, – снова заулыбался Киршин, торопливо проходя в прихожую, а после моего приглашающего жеста и на кухню, – а как любознательный сосед. Исключительно с добрыми намерениями!
Он, правда, думает, что я в это поверю? Ой, темнит дядя… Но пусть попытается доказать. Мне будет интересно понаблюдать за «добрым соседом» полудемоном.
На кухне Томми уже вовсю лакал из второй салатницы, и я мысленно порадовалась, что наварила побольше десерта. Киршин уже восседал на одном из стульев, расположившись у окна, и зорким глазом опытного военного изучал каждую крошку на столе, плите и рабочей поверхности.
– Пудинг или торт? – уточнила я деловито, заодно прикидывая, во что ему наливать чай.
– И то, и другое, – не стал мелочиться шеф, одобрительно присматриваясь к сладостям. – Люблю выпечку и десерты. А вы?
– По настроению. Чай, кофе? Может, молока?
– А что налито у вас? – Киршин сунул нос в мою кружку и втянул в себя аромат напитка. – Силийский цветочный? Хороший выбор. Мне его, пожалуйста.
Судя по тому, с каким азартом шеф намеревался меня объесть и обпить, я зря надеялась на его тактичность. Пришлось перекладывать остатки своего пудинга в блюдце и мыть для него кружку, чтобы было, куда налить чай.
Затем нарезать торт, предлагать ему на выбор пудинг в кружке, бокале или салатнице, терпеливо выслушивать его запоздалые извинения по поводу того, как он совершенно не подумал о посуде, равнодушно пожимать плечами и, наконец, садиться за стол.
Ели в молчании. Я отдавала должное умелому пекарю, сотворившему очень вкусный торт, а Киршин осматривался, тихонько посмеивался над Томми, с трудом расправившимся со второй порцией пудинга и теперь вяло постанывающего возле начисто вылизанного салатника, да поглядывал на меня.