— И чем же он так знаменит, позвольте узнать, Флорентин?
— Ох, госпожа Вергилия, его «Код», то есть религиозное чтение священных текстов Инфо-философии, самое сильное и вдохновляющее и одной лишь силой могучего слова он может направить толпы фанатичных безумцев на свершение любого беспутства или сумасшедший поступок. «Сатанинские Уста» его можно назвать, ибо суть его слова сущее извращение реальности и измывательство над всеми заповедями Божиими, однако несмотря на видимый бред его слов, их охотно исполняют.
— А сегодня он читает свои гнилые проповеди прямо у здания Системного Узла Снабжения Информацией, — заговорил глава группы. — Поэтому у нас возникает проблема, он может направить тысячи людей рядом с ним на противодействие нам. И тогда вся операция превратиться в кромешный ад и геморрой.
— А может его попросту убить. Накрыть огнём из дальнобойных винтовок? И что с ним морочится?
«Андерсон, хороший стрелок… и держит на попечении одного сироту» — вспомнил о человеке Конвунгар.
— Можно было, — напомнил о себе Антинори. — Но его защищает личная гвардия, защитное поле и при его смерти весь безумный настрой толпы будет обращён против нас, — Флорентин задумался, став поглаживать бородку. — У нас есть один шанс… совсем призрачный, если так можно сказать. Но я не знаю, получится ли к нему подойти на близкое расстояние… если бы подойти.
— И какой же, Флорентин? — задала вопрос худенькая субтильная девушка, с коротким чёрным волосом, выразительно-отточенными чертами лица и большими ворожащими янтарными глазами.
— Госпожа Фелиция, господин Конвунгар, дорогие братья и сестры, — взволнованно заговорил Флорентин, активно перебирая руками воздух, обратив на себя всеобщее внимание. — Как Апостол, он ответственен за сказанное и обязан ответить на любой вопрос и особенно они должны отвечать на вопросы, на «вопросы чести и веры». И если бы мне удалось миновать охрану я бы смог его заговорить на тему «вопросов чести и веры».
— То есть? Что это за вопросы? — удивился один из мужчин. — И как понять «заговорить».
— Это брешь в их управлении и общественном устройстве. Пока его «Код» оспаривается словом другого человека, он не может отдавать распоряжения и приказы, ибо само его знание под сомнением, а значит, и право управлять обществом теряется. Так решил сам «Апостолис Директорис», чтобы доказать свою «праведность». Господь нам дал возможность использовать самомнение врагов как шанс, ибо пока он будет скован диалогом
— А зачем тебе подбираться к нему? Разве так задать нельзя?
— Господин Андерсон, его охрана без предупреждения заткнёт любого, да и к тому же, чтобы задать вопрос, нужно пройти «линию мудрости», а на ней как раз стоят гвардейцы, которые никого не пропустят.