Все кто вышел на улицу, похожи на мрачные и серые фигуры, словно они программные элементы в большой системе, существующие лишь ради того, чтобы стать слугами для элиты Информократии. Всюду шныряют силовики — либо дройды, с простейшим оружием и интеллектом, либо полукибернетические солдаты, ставшие тут вместо обычной полиции. Но среди них ярко выделяются шесть фигур, в практически одинаковых мантиях-плащах — кусок ткани с капюшоном, закрывший всё тело. Они уверенно пробираются сквозь улочки и сотни людей, чтобы выйти к площади, и их уверенность так и норовит вызвать подозрения у людей, которых по приближению к месту становится всё больше.
— Как же тут «прекрасно», — осмотревшись констатировала обстановку Хельга, поправив капюшон и пистолет на поясе. — Жуткое местечко, хоть и столица.
— Раньше тут действительно было красиво, — возразил ей Флорентин. — Я видел фотографии Флоренции прошлого. И поверьте, уважаемая, это был один из самых красивых городов мира. Каждое здание было произведением искусства,
— Лучше настроитесь на задание, — ударил по ушам недовольный голос из динамиков средств связи. — Вы передали координаты отделениям?
— Да, — чётко ответила Хельга и слуги Канцлера продолжили путь в безмолвии.
Спустя десяток минут отряд вышел на Площадь Республики, и тут у Флорентина едва не схватило сердце от того, что эти дикари уничтожили великие памятники искусства и надругались над архитектурной концепцией Площади.
Людей тут немерено, ибо каждый пришёл послушать и впитать мудрость «Апостола». По бокам — справа и слева так же стоят белые здания, только их фасады поражены странными рисунками, нанесёнными кистью некого идейного фанатика — всё в синей мерцающей краске и в форме технического орнамента, какой бывает у микросхем. Старая плитка, лежавшая тут испокон веков, по-варварски выдрана и заменена на стекло-плитку, под которой решили провести диоды и кабели и теперь всё утопает в фантасмагоричном безумии синего света, что, по мнению авторов этой вакханалии, доказывает власть и превосходство информации. Вместо знаменитой Колонны Изобилия, связывающей Флоренцию со временем правления сынов и дочерей Ромула, стоит непонятный и ужасающий зеркальный столб, высотой в двадцать метров. От него несёт могильным холодком и сущим сумасбродством архитекторов, явившиеся миру в тот момент, когда они крушили древнюю колонну. Арка Виктора Эммануила Второго сильно обветшала, пострадав от временных потоков, и обрушилась, и теперь в зданиях, срощенных с нею сидит всё управление — Местное Модераторство «Старой Флоренцией».