Прекрасно только одно — небо. Оно практически полностью отчистилось от облаков, и представляет собой живописную картину прекрасного заката, как с востока наступает тёмно-лиловый мрак, а на западе золотистый небесный огонь противостоит ему, медленно уходя за горизонт, позволяя руке тьмы накрыть Флоренцию и опрокинуть её в ласковые объятия ночи, до которых остаётся ещё пара-тройка часов.
На фоне вечного неба и догорающего дня Дворец «Неоспоримой Воли» окрасился в чёрные тона, словно сделан из угля. Но даже в нескольких километрах отсюда он выглядит слишком величественно и гордо, чтобы быть похожим на нечто потрёпанное военными действами. Полтора километра в высоту и триста этажей каскадом причудливых конструкций устремляются в поднебесье, зависнув над всей столицей подобно строгому надзирателю, готовому покарать непокорного раба в любой момент.
— Маритон, — ложиться почерневшая от сажи рука священника на плечо. — Ты как? В порядке?
Взгляд уставшего глаза и красным свечением второго, мужчина окинул своего друга и видит в нём такую же усталость, только скрашенную рвением и лёгкой улыбкой на грязном лице, выдавленной сквозь слабость по всему телу.
— В относительном… в относительном, — тяжело выдаёт парень и его слова едва не тонут, когда рядом ложиться снаряд лёгкого миномёта, не принёсший вреда. — Слишком трудный и насыщенный сегодня день выдался, — сказал мужчина, оглядевшись на только что проделанную воронку.
— Я слышал, что стало с твоими друзьями. Мне жаль. Надеюсь, их Господь помилует и примет во царствии своем.
Маритон внутри себя усмехнулся, вспомнив, в какого бога информации и её процессов верили его товарищи и явно не задумывались о Древнем Господе. Они бы тоже усмехнулись, услышав это, но вместо речи старых друзей остался один лишь напев войны.
— Господин Первоначальный Крестоносец! — звучит обращение к механическому воину от одного из «Нуккеров», полное покорности и уважения, выбившее и Маритона из его размышлений. — Что будем делать дальше?
— Сколько осталось у нас сил? — занеся меч в ножны, грубым голосом вопрошает Аурон.
— По последним данным с нами десять ваших гвардейцев, три десятка «Нуккеров», две сотни солдат из Орды и одна из вашего полка и ещё три роты по сто двадцать человек из Армии Рейха, — отчеканил механическим голосом «Нуккер» в помятой броне, еле удерживающий автопушку.
— Не густо,… а остальные?
— Оставлены на ключевых позициях с целью не допустить глубокого продвижения контратаки, — с чёткостью и быстротой отвечает боец и так же твёрдо поставленной речью добавляет. — Ах, точно. С нами ещё один священник.