Лави занялась костром, а Вэл сел на свой злополучный спальник и свесил руки между колен. Он немного взбодрился, но после перехода силы снова закончились. А главное – ему никак не удавалось уложить в голове произошедшее и связать это со словами Лави. К тому же, нельзя проверить, лжет она или нет. Пока не доберется до замка, ничего толком не узнает, но что там скажут такому вот… ободранному и не вполне вменяемому типу?
Пока он пытался собраться с мыслями, а Лави стряпала что-то непонятное, но ароматное, грянуло…
И грянуло так, что Лави чуть не опрокинула провиант в огонь, а Вэл подскочил и стукнулся многострадальной головой о низкий потолок пещеры.
– Вот это да! – девушка отставила котелок и бросилась к выходу. – Иди, глянь! Когда еще такое увидишь!
Он послушался, подошел ближе, опасливо пригибаясь… да так и замер на полусогнутых.
Алая долина сейчас была не алой, а черной – громадная туча словно улеглась в глубокую чашу меж горных склонов. Лиловые молнии били без перерыва, от раскатов грома, многократно отраженных эхом, закладывало уши, а по озеру гуляли волны, будто по морю в шторм. Косой дождь хлестал так, что ничего не было видно в двух шагах.
– Вот это погодка! – радостно прокричала Лави, обернувшись к Вэлу. – Ты сиди ешь, а я пойду окунусь!..
– С ума сошла?! – только и успел он крикнуть вслед, когда девушка помчалась вниз по склону, прямо к бушующему озеру. Наверно, одежду она скинула по дороге, Вэл не разглядел – Лави почти сразу же пропала за стеной дождя. – Ненормальная…
Стало холодно, и он подсел к огню. Увидел свернутый плед и накинул на плечи. Стряпня Лави пахла заманчиво, и Вэл не утерпел, тем более, она сама велела ему перекусить.
Дождь так и хлестал, гремело беспрерывно, казалось, что дрожит земля, а свод пещеры осыпается. Вэл даже подставил руку – нет, все цело, скала надежная, камешки не сыплются, ниоткуда не течет.
Он встал у самого выхода, потом скинул плед и вышел под дождь – холодные струи хлестали по плечам, по груди, по едва поджившим ссадинам, но больно не было, словно небесная вода, как называет дождь бабушка Ынсай, унимала раны.
Вэл запрокинул голову, подставил лицо этой небесной воде – она заполняла глазницы и стекала по щекам. Надо же… Когда-то очень давно, в детстве, он любил бегать под дождем, а потом напугался грома и забыл об этой забаве. А Талли… Талли не боялась, вспомнил Вэл. Он стоял на крыльце и смотрел на нее со страхом и завистью, а она носилась по мокрой траве, по лужам, ходила колесом, поскальзывалась и падала, но тут же вскакивала и бежала дальше, раскинув руки, словно летела, – и смеялась…