ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ ТУРЕЦКИЙ ПОЛКОВНИК
Кроме обычной своей деятельности, заграничная агентура имела порой и специальные задания, требовавшие от нее мобилизации всех ее сил, мы говорим здесь об охране особ императорской фамилии при их заграничных путешествиях.
В подобных случаях организовывались особые отряды филеров, как из числа находившихся в ведении самого Красильникова, так и из русских сыщиков, командировывавшихся в таких случаях из России; дело не ограничивалось внешним наблюдением, а призывались на помощь и внутренние секретные сотрудники для выяснения планов и намерений революционеров. Так, в 1910 году, например, Эргардт доносит Красильникову, что Carnot пишет о приезде вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великого князя Михаила Александровича и сообщает, что никакого движения или опасности со стороны партий нечего опасаться, но, во всяком случае, за единственных анархистов нельзя поручиться, тем более, что некоторые очень возбуждены против приезда визитеров. “Во всяком случае, если Вы согласны с моим предложением, необходимо мне присутствовать на похоронах, потому что я же знаком со всеми анархистами, даже интернациональными”.
На это Красильников ему ответил, что он может идти на похороны, но чтобы с полицией не имел бы никаких сношений.
Под кличкой Carnot скрывался секретный сотрудник Курьянский.
Но эти экстренные, так сказать, сверхсметные занятия несли с собою не только заботы и волнения, но и большие милости: ордена, чины, деньги. Каждое такое заграничное путешествие высочайшей особы вызывало новые сверхсметные многотысячные ассигнования заведующему заграничной агентурой и его агентам.
Вообще, эпоха Красильникова не была столь бурною, как времена Гартинга, Ратаева или Рачковского, можно было бы жить довольно спокойно, почти без волнений, если бы под боком не было этого проклятого Бурцева, который подводил под секретных сотрудников заграничной агентуры мину за миной. Красильников, конечно, принимал свои меры, особенно благодаря помощи таких опытных сыщиков, как подполковник Эргардт и французский гражданин Бинт. Около Бурцева всегда крутилось два-три провокатора — художник Зиновьев, Дворецкий, Бронтман-Этер и другие.
Французский филер Жоливе с сыном, поступившие на службу к Бурцеву, ежедневно таскали подробнейшие доклады о каждом шаге знаменитого разоблачителя-революционера и его друзей в заграничную агентуру. Двойную игру вел и состоящий на службе у Бурцева бывший филер секретных сотрудников Леоне.