Бросая теперь ретроспективный взгляд на эту борьбу Бурцева и секретных сотрудников, нужно признать, что, несмотря на несомненное превосходство материальных сил агентуры, все же верх брал, несомненно, Бурцев: благодаря сведениям, поступавшим к нему от Бакая, Меньшикова и из многих других источников, он выбивал из таинственного агентурного гнезда одного секретного сотрудника за другим, что вносило в ряды предателей настоящую панику.
Вспыхнувшая 1 августа 1914 года война причинила заграничной агентуре ряд хлопот. Красильников и его помощники выезжали с посольством в Бордо, а архив был перенесен на частную квартиру на той же улице Гренель, где помещалось посольство в Париже. В этот момент можно было ожидать великой амнистии или хотя бы разрешения прибыть на родину. Но русский посол в Париже Извольский сообщил Красильникову к сведению телеграмму из России, которая гласила: “Министр внутренних дел не находит возможным выдавать русским эмигрантам разрешения на возвращение в Россию для вступления в ряды войск. Эти эмигранты могут, однако, добровольно возвратиться в Россию, подвергаясь всем последствия своих деяний, и уже в России просить о зачислении в армию”.
Таким образом, перед эмигрантами стояла перспектива: подавать прошение о помиловании или же пройти через тюрьму, суд, ссылку и т. д. Судьба Бурцева и Носаря-Хрусталева показала впоследствии, что ждало эмигрантов в России. Между тем призыв коснулся в начале 1915 года всех русских, живших за границей, в том числе и секретных сотрудников Красильникова. Последний немедленно же телеграфировал директору Департамента полиции об отмене воинской повинности для своих сотрудников.
“Из них, — сообщал Красильников, — Додэ, Матиссэ, Серж и Дасс на службе во французских войсках”. Позже мы увидим, что они продолжали работать, числясь на французской службе.
“Подлежат призыву, — продолжал Красильников, — Лебук, Гретхен и Орлик; последний для этого едет в Россию, оставляя семью за границею. Мартэн имеет отсрочку по образованию до 1916 года, Пьер — отставной офицер, Россини и Ней — ратники ополчения второго разряда. Ниэль и Сименс — дезертиры. Скосе имеет льготу первого разряда по семейному положению. Остальные сотрудники подлежат наказанию по суду как бежавшие из ссылки. Отъезд или поступление во французские войска Лебука, Гретхена и Скосса, особенно двух последних, крайне нежелательны, ибо прекратится освещение эсеровских националистических групп. Заменить их некем. Ходатайствую об освобождении их от призыва. Прошу телеграфного распоряжения”.