О провокаторе Люси, носившем, как мы видим, женскую кличку, подполковник Люстих показал: “Это Жорж Патрик, носивший ранее кличку Невер. Он освещал эсеровские организации в Америке, также и анархистов. Адрес: Нью-Йорк, до востребования. Получен мною от Красильникова очень поздно, так что я вел с ним переписку 4 — 5 месяцев. Красильников подтвердил, что Люси и Невер — одно и то же лицо”.
Таким образом, в лице Люси мы видим старого знакомого, эсера Патрика, который в 1913 году был заподозрен Бурцевым и вынужден был поэтому уехать в Америку, подальше от взора разоблачителя. В 1913 году он носил кличку Невер, а еще раньше женскую кличку Марго. Старый, преданный сотрудник Жалованья получал 1500 франков в месяц.
Интересный эпизод произошел в 1916 году и состоял в том, что французская военная контрразведка перехватила конспиративную переписку между русской заграничной агентурой, представители которой выступали под псевдонимами Эмиль Лео и Серж Сартель (79 rue de Grenelle Paris), со своими секретными сотрудниками — Андрэ Андерсеном (настоящая фамилия Каган), жившим тогда в Стокгольме, и Орловским, жившим в Гааге.
Французская контрразведка строит целый ряд гипотез о том, к какой категории русских граждан принадлежат авторы этих писем, и в конце концов признает наиболее вероятным то, что эти лица — русские революционеры “инородцы”, работающие на пользу Германии. В обстоятельном докладе французской контрразведки, касающемся этой переписки, подробно излагается содержание пяти заказных писем, направленных Андерсеном (Каганом) и Орловским Эмилю Лео и Сержу Сартелю.
В июне 1916 года Андрэ Андерсен сообщает Эмилю Лео, что он только что приехал из Америки в Стокгольм, спрашивает у него инструкций, просит денег. Андерсен очень беспокоится, чтобы кто-нибудь из его старых приятелей, с которыми он снова вошел в сношения в Стокгольме и которым внушил некоторые подозрения своим приездом из Америки, не раскрыл бы настоящего его имени.
Почти все из этих революционеров, знакомых Андерсена, — замечает автор доклада, — русские подданные, но инородцы, занимаются торговлей, часто с Германией. Андерсен сообщает также Эмилю Лео, что он уничтожил партийные документы, бывшие в его распоряжении, так как предполагал вернуться в Россию. Во втором письме Андрэ Андерсен дает отчет Эмилю Лео о своей деятельности в. Стокгольме, между прочим, сообщает ему, что один из русских депутатов Государственной думы — член делегации, посланной Думою за границу в союзные страны, привез будто бы в Стокгольм большое количество важных политических документов, выкраденных из русских министерств (внутренних дел и военного); сведения, заключавшиеся в этих документах, депутат сообщил русским революционерам, проживающим в Стокгольме, и последние предполагали издать эти документы в виде отдельной брошюры, чтобы “скомпрометировать русское правительство в глазах всего мира”.