Сегодня, например, он даже не счел нужным подняться из-за парты, когда учитель вошел в класс.
«Ну я тебе!» — рассердился Саня, у которого настроение и без того было скверное. И хотя с детства Елена Николаевна наставляла сына, что никогда ничего не надо делать под горячую руку, Саня не сдержался…
— Садитесь, — кивнул он. — Вахрушев, к доске.
Второгодник нехотя вылез из-за парты и побрел между рядами. Он выслушал вопрос, взял указку и высокомерно взглянул на учителя…
— Ну? Я слушаю…
Вахрушев молчал.
Молчал и учитель географии. Молчал и все больше заводился. А Вахрушев и не замечал этого его опасного настроения.
— Говорить, что ли? — с ухмылкой спросил он.
— Говори.
Вахрушев ткнул указкой в Африку и сказал, что это Антарктида.
— Хрюшка, кончай придуриваться! — негодующе возроптали одноклассники в предчувствии новой двойки, а может, даже и единицы.
Но Вахрушев, конечно, не послушался и придуриваться продолжал: показал на Атлантический океан, заявив при этом, что Антарктиду омывает Аральское море…
— Правильно, — кивнул Александр Арсеньевич. — Молодец!
Неожиданная эта похвала Вахрушева озадачила: он сбился и замолчал.
— А дальше? — заинтересованно спросил Александр Арсеньевич. Внутри у него все кипело.
— Да не знаю я… — буркнул Вахрушев. — Вы мне лучше сразу «пару» ставьте.
— Доскребешься, Хрюкодав! — с угрозой пробормотали в среднем ряду.
— Дай дневник, — велел Александр Арсеньевич и с мстительным удовольствием поставил второгоднику «пять».
— Чего это?.. — заморгал Вахрушев редкими рыжими ресницами.
— А ничего! — отвечал Александр Арсеньевич грозно. — Я тоже вредничать умею, запомни! — И на глазах у замершего от изумления пятого «Д» занес неправедную пятерку в журнал.
— Санечка, к телефону, — позвала Елена Николаевна.
— Это вы?.. — неуверенно спросили в трубке.
— Это я… — подтвердил Саня, и они, как всегда, принялись молчать…
Наконец Юля отважилась и спросила:
— Простите, пожалуйста, а вы не знаете, откуда эта строчка: «Паситесь, мирные народы»?
Саня знал, ведь мама ему с детства прививала любовь к русской литературе.
— А что там дальше? — как-то напряженно поинтересовалась Юля.
— А вам зачем?
— Очень надо.
Саня сбегал за огромным старинным томом Пушкина.
Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды…
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
— Спасибо! — трагическим голосом поблагодарила его Юля. И, помолчав, добавила: — Мы так и знали!.. Он опять нас оскорбил!