— Александра Арсеньевича можно? — наконец спросили там.
— Можно, — сказал Саня. — Это я.
— Здравствуйте… Это говорит Юля Петухова из одиннадцатого «А». Скажите, пожалуйста, а Женя у вас?
— У нас…
— А его мама потеряла…
— Он у нас… — зачем-то повторил Саня, после чего снова помолчали.
— А мама говорит, если он у вас, то пусть идет домой, а то он, наверно, вам надоел совсем уже…
— Нет, еще не совсем…
— А мама говорит, что уже поздно…
— Я провожу…
Молчание. Потом:
— А мама говорит, что это неловко…
— Почему?
— Потому! — отчаянным голосом сказала Петухова Юля. — Мама говорит, чтоб я сама за ним шла, чтоб вас не затруднять!
И тут, вместо того чтобы сказать Петуховой Юле, что его это вовсе не затруднит, Саня принялся подробно объяснять, как до него удобней добраться…
— Сейчас за тобой сестра придет, — сказал он Кукареке, поспешно запихивая под стол рюкзак.
— У-у, зараза! — рассердился младший брат. — Нигде житья от нее нету.
— Мама тебя потеряла, при чем тут Юля?
— Ага, мама! Мама сегодня на дежурстве! Это Юлинская привередничает…
Леша спрыгнул с подоконника.
— Я пойду. Завтра — как всегда?
— Да, на вокзале, — кивнул Саня, лихорадочно оглядывая свою комнату: надо было успеть прибраться.
И он почти успел, когда снова позвонила Петухова Юля и виноватым голосом сообщила, что она заблудилась: трамвая долго не было и она решила идти пешком, напрямик.
— Как вы шли, вспоминайте!
— От кинотеатра дворами…
— Какими? Приметы назовите!
— Ну… Там белье висело на веревке… Синяя такая рубашка. А в соседнем дворе в футбол играли. Один — Валера…
— Какой Валера?
— Малыш… В футбол играл, в шапке с помпоном. А его мама домой все звала…
— А еще?
— Еще — гаражи, а на них две кошки… За гаражами пустырь какой-то, а посередине телефонная будка стоит… Я из нее звоню…
— Ясно, — сказал Саня. — Сейчас мы за вами придем… — Собирайся, живо, — велел он Кукареке. — Юлю пойдем искать.
— Очень надо! — недовольно засопел тот. — Звали ее?
Они вышли в ясный осенний мрак. Во дворе, под тополем, печально звенели струны, там, под тополем, пели горестно и страстно:
Уходит капитан в далекий путь,
Целуя девушку из Нагасаки…
В толпе голосов сразу слышен был один — сильный, красивый — голос Шамина, Саниного неблагополучного ученика. Голос этот, легко и медленно летящий в темноте над двором, будто не замечал надсадных, дурацких слов песни, он пел о чем-то другом — и слушать хотелось… Но все вдруг смолкло разом, смешалось — это Шамин заметил Саню, и над двором разнеслось:
Фраер ходит в галстучке зеленом,
Ждет тебя, тоскуя, у ворот,
Только он надеется напрасно,