* * *
Дети по-прежнему спали. Фред обнаружил жену сидящей на диване в гостиной, около включенного радиоприемника.
— Сволочь, макаронник поганый.
Он налил себе стакан виски на кухонном прилавке и отхлебнул глоток. Магги не сможет сдерживать ярость долго, он ждал второго взрыва за вечер. Вместо которого расслышал сдерживаемую ярость в ее ровном, почти мягком голосе.
— Мне плевать, взрывай хоть целую землю. У меня больше нет сил тебе помешать. Чего тебе не надо было делать, так это врать мне и манипулировать, чтобы я участвовала в твоем плане. Это мне напомнило кое-то, что я предпочла бы забыть, — то время, когда ты сделал из меня сообщницу; я была слишком молодая, слишком глупая, только и делала, что обманывала полицейских, друзей, семью, родителей, а позже и детей. Я думала, что с этим покончила.
Каждое слово ее доводов его не удивляло. Тем не менее он ждал окончательного приговора с некоторым любопытством.
— А теперь слушай меня внимательно. Я не будут читать тебе нотации, которые сейчас готовит Квинтильяни, это не моя роль. Я просто хочу тебе напомнить, что наш сын скоро встанет на ноги и Бэль скоро будет лучше в другом месте, чем рядом с нами. Скоро мы останемся с тобой вдвоем. С тех пор как я живу во Франции, я нашла свой путь, могу так жить до конца своих дней, и я не уверена, что обязана прожить их с тобой. Через несколько лет я смогу даже вернуться домой, одна, разведясь с тобой, и увидеть родных. А ты подохнешь здесь. Я — нет. Я не прошу тебя изменить свое поведение, просто приготовься к этой мысли, Джованни.
Не дав ему времени отреагировать, она покинула гостиную и поднялась в спальню. Под впечатлением от того, что она сказала, он налил себе второй стакан и выпил его залпом. Фред ожидал чего угодно, только не этой чудовищной угрозы, худшей из всех: вернуться домой без него. Магги впервые задумалась над этой возможностью, в общем-то вполне реальной. Местная радиостанция передала сообщение о пожаре на заводе «Сортекс», возможной причиной был назван поджог. Он выключил звук и выглянул наружу: улица бурлит, соседи гуляют в халатах, слышен дальний вой сирен. Устав от слишком долгого дня, Фред вернулся на веранду, чтобы из-под пальцев появилось еще несколько удивительных фраз. Отныне только «Мемуары» будут связывать Фреда Блейка с Джованни Манцони.
Появление человеческой фигуры, идущей из сада, вывело его из задумчивости. Квинтильяни обошел дом сзади, чтобы не звонить. После выступлений Бена и Магги Фред приготовился выслушать третью отповедь за день.
— Манцони, можно было предположить, что процесс, позор, ссылка заставят вас задуматься. О, я даже не говорю об осознании, ни о настоящем раскаянии, так много мы от вас не требовали. Знаете, почему вы еще способны совершать такие поступки, как сегодня? Просто потому, что вы не заплатили. Двадцать или тридцать лет в камере в шесть квадратных метров дали бы вам время подумать над одним-единственным вопросом: а стоит ли оно того?