Наемники ворвались в помещение и открыли прицельную стрельбу. Лампы верхнего света взорвались. В переполненном коридоре посыпались искры и разбитое стекло. Загнанные в угол беженцы закричали еще громче. Люди побежали сломя голову в ближайшие офисы или распластались на полу.
Блэйк потащил Миранду вниз по лестнице.
– Всем лежать! – крикнул стрелок.
Фокс застыл на месте. Понимая, что спасения нет, он поднял руки над головой и опустился на пол.
Джонс задыхался на окровавленном полу вестибюля, окруженный телами своих несчастных соратников. Малиновая лужа растекалась под ним, его раздробленные конечности бесполезно дергались. Ужасный холод охватил его, пробирая до костей. Он чувствовал, что жизнь ускользает.
«Нет, – подумал он отчаянно. – Еще нет. Я должен предупредить Вашингтон об этой ядерной бомбе».
Послышались тяжелые шаги. Он поднял голову и увидел огромного человека, пересекающего вестибюль по направлению к нему. Бэйн. Лидер террористов толкнул Джонса носком сапога, вызвав у того мучительный вздох. Он наклонился, чтобы осмотреть умирающего солдата. Странная маска, которая теперь фигурировала в кошмарах всего мира, скрывала намерения своего обладателя. Тем не менее, в холодных черных глазах не было и намека на симпатию или сочувствие.
Джонс вызывающе посмотрел на него.
– Я скорее умру, чем заговорю. Бэйн кивнул.
– Так мы и сделаем, капитан.
Сильная рука зажала рот и нос Джонса, отрезав ему воздух. Солдат пытался дышать, борясь за еще несколько минут жизни, но хватка Бэйна была слишком сильной. Он содрогнулся, затем перестал бороться... навсегда.
– Наверху были люди, – сообщил наемник, когда Бэйн поднялся от тела мертвого капитана.
– Отдай их под суд. – Он указал на безжизненные останки американских солдат. – Повесь их там, где увидит мир.
Варварские образы мелькали на экране телевизора. Заголовок полз по нижней части репортажа:
ТЕЛА БОЙЦОВ СПЕЦНАЗА ПОВЕШЕНЫ
НА КАБЕЛЯХ ГОТЭМСКОГО МОСТА
Брюс в ужасе уставился на трупы, повешенные на мосту в качестве предупреждения. Кровавые флаги, похожие на саваны, были обернуты вокруг их тел. Это же Темные века, а не современный американский город. Не Готэм.
В ярости он швырнул камень в экран, взорвавшийся фонтаном искр и сломанного пластика.
«Что Бэйн делает с моим городом?»
Знание того, что такие злодеяния изменяют Готэм, заставило Брюса ускорить свой и без того жестокий режим тренировок. Бесконечные отжимания, приседания и растяжки наполняли каждый час его бодрствования, пока он не забыл про еду и сон. Как будто Лига теней тренировала его снова и снова. В соседней клетке слепой доктор прислушивался к занятиям Брюса. Он высказался на своем непонятном диалекте.