– А почему мы падаем? – спросил он.
Брюс знал ответ. Знал его всю свою жизнь.
– Чтобы научиться подниматься самостоятельно.
Брюс проснулся на своей койке, уже не ребенок, но он снова оказался в ловушке на дне ямы. На этот раз отец не придет его спасать. Он должен был сделать это сам.
«Но как?»
Слепой доктор сидел рядом с койкой. Он прочистил горло, чтобы привлечь внимание Брюса.
– Ты не боишься смерти, – сказал он. – Ты думаешь, это делает тебя сильным. Это делает тебя слабым.
Брюс не понял. Он всегда боролся, чтобы преодолеть свой страх.
– Почему? – спросил он.
– Как можно двигаться быстрее возможного, – спросил другой человек, – сражаться дольше возможного, если не от самого сильного импульса духа? Страха смерти. Желания выжить.
«Самосохранение», – понял Брюс. Он приподнялся на локте, игнорируя недавние боли и ушибы.
– Я боюсь смерти, – сказал он. – Я боюсь умереть здесь, пока мой город горит, и никто не может его спасти.
– Тогда совершай восхождение, – сказал слепой.
«Я уже попробовал это, – подумал Брюс. – Дважды».
– Как? – спросил он.
– Как и ребенок. Без веревки. – Слепой хихикнул. – Тогда страх найдет тебя снова.
Брюс всю ночь обдумывал слова доктора, взвешивая риски, прежде чем, наконец, принял решение. Ранним утром следующего дня он приготовился к тому, что должно было стать его последним восхождением. Он сунул несколько клочков хлеба в грубую шерстяную куртку, которую затем сложил в импровизированную наплечную сумку.
Европеец смотрел, как он пакуется.
– Принадлежности для вашего путешествия? – насмешливо спросил он. Заключенные из соседних камер смеялись, когда Брюс снова подошел к скале, словно на этот раз он действительно ожидал достичь вершины. Его смотритель последовал за ним, заинтригованный новым поведением Брюса. У подножия восхождения татуированный мужчина предложил Брюсу страховочную веревку.
Брюс покачал головой и отмахнулся.
«Не в этот раз».
Это уже слишком. Слухи быстро распространились, что сумасшедший американец отказался от веревки. Толпа собралась, чтобы посмотреть на в буквальном смысле смертельное восхождение. Осторожно, методично, меньше полагаясь на грубую ярость, чем прежде, он поднялся на коварный камень. Он проверял каждую выпуклость и трещину, не желая потратить свою жизнь зря из-за небрежности или нетерпения.
Снова началось знакомое пение.
Он хотел больше никогда его не слышать.
В последний раз он приблизился к роковому прыжку. Поднявшись на уступ, он напугал летучих мышей, угнездившихся под ним. Они сорвались с утеса потоком кожистых крыльев, которые на мгновение перенесли его обратно в заброшенный колодец, на много лет назад. Летучие мыши визжали ему в уши, наносили удары по лицу и телу, угрожая вытеснить его. Его сердце бешено колотилось.