Но куда-то меня не туда занесло.
Воздержание, будь оно не ладно!
— Здравствуйте, дорогая Марина Николаевна. Какими судьбами тут, а не в своей родной реанимации? — пытаюсь я встретить своего ангела стоя.
Под её изумлённым взглядом, хоть и с трудом, но встаю на ноги без помощи рук и костыля, хоть и пришлось большую часть своего, пока ещё немаленького веса, перенести на левую ногу.
Но справился.
— А ты молодец! — радостно улыбается милая медсестра. — Вот уж мы с Яковлевичем даже и мечтать не могли, что ты сможешь вообще стоять на ногах, а тут…
Она подошла ближе и нежно, едва касаясь меня своей грудью, приобняла меня.
Как же приятно! Я, сам того не замечая, счастливо заулыбался, настроение скакнуло в необозримую высоту.
— Я так рада за тебя!
Потом глазами показала на скамейку.
— Давай всё-таки присядем. У меня есть пара минут, хоть поговорим, а то, в последнее время, я тебя и выловить то не могу.
Мы уселись рядышком, откинувшись всем телом на спинку скамейки.
— Вы-то сами как? — для приличия спросил я.
— А мне то что? — улыбнулась она в ответ. — Работаю. Дети учатся. Муж в командировке. Зарплату платят. Денег более-менее хватает. Дачу завели, по выходным там фигуру соблюдаю.
— Ну, вам растолстеть, уж точно не светит! — кидаю я ей комплемент, весьма кстати сомнительный по содержанию, но на него слышу в ответ довольный смех.
— Скажешь тоже! Хотя, все женщины по материнской линии всегда были худышками, но с хорошей грудью.
Ну, что сказать — медичка, а у них стыд, как элемент, отсутствует напрочь.
— Ну, что мы все обо мне, да обо мне, ты то тут как? Решил уже, когда нас покинешь?
Я пожал плечами.
— Вообще-то, от меня это вряд ли зависит. Лечащий… меня же Зинаиде Степановне предали от Яковлевича, по анализам гоняет, говорит, что и вовсе по мне диссертацию писать надо.
— А ты заметно схуднул, — окидывает она меня довольным взглядом. — Вроде же, кормят неплохо у нас.
— Да на убой кормят, — соглашаюсь я, — но я занимаюсь. Стараюсь больше ходить, занимаюсь лечебной физкультурой, а вот бегать пока не получается.
— Ну-да, ну-да, я же сама с Яковлевичем тебе эспандеры покупала. Что твои… не посещают?
— Издеваетесь? — смеюсь я. — Да я лучше бы тарелку горчицы съел, чем общаться с сестрой и её родственниками.
— Но ведь они и твои родственники, — напомнила Марина.
— Я их так не воспринимаю, — усмехнулся я. — Особенно, с учётом последних событий.
— Больше не дёргают? — с тревогой в голосе спросила мой ангел-хранитель.
— Нет. Получили своё и успокоились. Я тоже не внакладе.
— Но как же жить без помощи семьи? — печально произнесла Марина.