— Сейчас к дяде Дэну заглянем! Он тебе такое рагу сделает — закачаешься! А пиво у него — лучшее в округе! Можно сто кружек выпить и не захмелеешь ни капли, зато такое вкусное!
— Я бы сейчас предпочла сразу же пойти и поспать, если ты не против. Может быть потом принесешь немного еды ко мне в комнату? — Девушка подняла руки и выгнула спину дугой потягиваясь.
Юноша бросил на нее обеспокоенный взгляд но согласно кивнул: — Хорошо, Сури. Сделаю все как скажешь! Ну, я закончил! — Он засыпал два ведра овса и подгреб лошадям чуть соломы, чтобы не проголодались. И пара путников наконец-то смогла войти в ярко освещенный свечами и лампами зал таверны.
Сури заметила, что большой зал, да и вся остальная конструкция здания абсолютно идентична той, в которой девушка побывала до приезда сюда. Задав об этом вопрос своему спутнику, она получила вполне резонный ответ:
— Ну, так когда этот тракт появился, из столицы людей отрядили и они через каждый день пути воздвигали вот такое здание. А потом туда человека назначали, чтобы значит следил и работал. А когда он умирал, то мог по наследству передать право владения этим местом! — Объяснял Игнат, проталкиваясь сквозь толпу, которая и вправду была здесь немалой.
— Но, это значит, что все эти таверны принадлежат Королевской семье, верно? — Сури почему-то обрадовалась, чем очень его удивила.
— Ну, наверное так. Но что ты нашла в этом веселого? — неуверенно спросил молодой человек.
— Ну как же? Неужели не понимаешь? Ну смотри, если тот грязный баронский сынок посмеет вернуться, будь госпожа Этина и ее муж его подданными, он мог бы казнить их без суда и следствия, как своих вассалов. Но теперь же, чтобы учинить расправу, ему понадобится официальная бумага, подписанная кем-нибудь, в которой будет заверено, что они совершили преступление, затем будет назначен суд, и только судья сможет вынести решение! Не думаю, что какой-то провинциальный баронишка захочет связываться с королевской семьёй!
Игнат не понял ни слова из той заумной речи, что Сури так высокопарно налила собеседнику на уши, но уверенность, с которой девушка это сказала передалась и ему. Парень согласно кивнул и взяв спутницу под локоть, одним мощным рывком распихал толпу и предстал пред светлы очи самого "дядюшки Дэна".
Дядюшка Дэн, в миру боле известный как "толстяк Дэниел", был до безобразия большим лысым мужчиной с солидным брюхом, которое в данный момент поддерживала барная стойка. На подзаплывшем жиром лице, казалось жили одни глаза. Но вот глаза эти, в отличие от самого неповоротливого трактирщика метались, оглядывая каждый уголок зала с такой скоростью, словно были на шарнирах, и нельзя было точно сказать, не смотрит ли хозяин одним глазом вправо, а другим влево, словно хамелеон.