Рассудил неверно и смолчал, как оказалось, зря. На очередном лихом вираже Викино весло зацепилось за притаившуюся в воде корягу и с хрустом переломилось. Лопасть откололась и уплыла, а в руках обескураженной девочки осталась длинная, но совершенно непригодная для гребли палка.
Нет, моя упорная сестрица не сдалась: попыталась использовать обломок в качестве импровизированного шеста (но тут, по ходу, требовался какой-то иной, отличный от имевшегося у Вики навык), перевесившись через корму ялика, попробовала подгребать ладонями (без видимого результата), а затем — ножнами меча. Последнее, как будто бы, даже дало какой-то эффект — но, возможно, здесь мы лишь постарались выдать желаемое за действительное. Так или иначе, скорость лодки значительно упала – по сути, нас теперь просто несло течением, а усилия девочки сводились к тому, чтобы возвращать так и норовящий сбиться с курса ялик на стремнину.
Рассвет поджидал нас у слияния проток. Справа и слева, по обоим берегам, высились густые частоколы лишенных хвои и листьев черных древесных стволов – Мертвый Лес (судя по всему, непроходим он был программно: любые попытки построить через него маршрут карта категорически игнорировала, выдавая сообщение об ошибке). Впереди река неспешно несла свои воды. Позади, по широкому рукаву, под давящий перестук барабана на нас надвигалась кохая.
— Приплыли… — сплюнув за борт, пробормотал Пашка.
Словно восприняв это за команду, Вика вытащила из воды ножны и обессиленно опустилась на дно ялика.
— Бодрость? -- поинтересовалась у нее сообразительная Маша.
– «9», – выдохнула девочка. – Могу, конечно, риса пожевать – но что толку?
– Лучше все же перекуси, – посоветовал ей я. Затем обернулся на Иванова: – А ты, Паскаль Батькович, доставай свой лук!
– Максимович, – буркнул Пашка, запуская руку в Инвентарь.
Через пару секунд тонкая бамбуковая стрела уже лежала хвостовиком на тетиве.
– Нет, не такую, – покачал я головой. – Давай огненную!
Как я уже упоминал, стрел мы с Машей купили нашему лучнику много и разных, в том числе дюжину – зажигательных, называемых амэ-хия – «дождевая огненная стрела». «Дождевая» – потому что, даже намокнув, была способна донести заряд и поджечь цель.
Не знаю, как это некогда было устроено оффлайн, но в игре амэ-хия воспламенялись сами собой, просто по факту выстрела из лука.
– Понял! – просиял Иванов. – Только для огненных пока дистанция великовата… Их лучники раньше нас достанут, – озабоченно кивнул он на кохая.
– Мы же вроде должны живыми в воду упасть? – напомнила со своего места жующая рис Вика.