– Которые должны иметь какое-то отношение к упомянутому южному сёгунату, – добавил Пашка.
– А вот тут, кстати, затыка, – заметила Маша. – Вернее, некстати. История Японии – тема мне неплохо знакомая… Не было там никакого южного сёгуната! Их – сёгунатов – выделяют три – по названиям городов, где размещалось правительство сёгуна – бакуфу: Камакурский, Киотский и Эдоский – соответственно, города Камакура, Киото и последний – Эдо – нынешний Токио. Формально самый южный из них – Киото, но Камакура почти на той же широте, а Токио – совсем чуть-чуть севернее…
– А в каком из них выращивали хлопок? – спросил Иванов.
– Он в Японии вообще растет? – уточнила Вика.
– Растет, кажется, – неуверенно ответила Антонова. – Но повторюсь: само понятие «южный сёгунат» – очень странное.
– А что тут не странное? – хмыкнула моя сестрица. – Вот циферки после стихотворения – они, по-вашему, что значат?
– Какой-то шифр, – тут же предположил Пашка.
– Слишком много одинаковых цифр для шифра, – заметил я. – Шесть из девяти – нули, и еще две – единицы.
– Так, может, это просто три числа? – заявил мой приятель. – «Двести», «десять» и «тысяча»?
– И что они нам дают? – осведомилась Вика.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Иванов. – Например, нужно взять Двухсотую, десятую и тысячную буквы стиха…
– В нем и близко не наберется двухсот букв, – усмехнулся я.
– Можно по кругу считать – до конца, а потом с начала!
– Ну, попробуй…
– А строчку с датой нужно учитывать? – спросила моя сестрица.
– Так кто ж ее знает, – бросил Пашка. – Надо и так и так попытаться.
– Попробуй, – повторил я.
– А вот и попробую! – придвинув к себе листок с текстом, Иванов принялся сосредоточенно водить пальцем по строчкам, углубившись в подсчеты букв.
– Может, я пока чай заварю? – предложила, с неприкрытым скепсисом глядя на эту картину, Маша.
– Давай, – поддержал ее я. – Тебе помочь?
– Проходили уже: справлюсь, – буркнула она, отложив листок с текстом и выруливая из комнаты в коридор.
– Ну, как скажешь, – обронил я ей вслед, беря в руки ее экземпляр загадки – можно, конечно, было вызвать содержание свитка через игровое меню, но так, по старинке, мне было удобнее. Считать буквы я, разумеется, не собирался: Пашка вызвался – вот пусть и корячится. Просто еще раз перечитал подсказку, в надежде, что решение вдруг придет. Ну, с Неба снизойдет. Потом еще раз перечитал и еще раз…
Лишенная Ивановым доступа к тексту, Вика откинулась на спинку дивана и принялась крутить в пальцах невесть откуда взятый карандаш – казалось, вот-вот сломает его пополам: вертеть в руках что-нибудь постороннее было у моей сестрицы давней привычкой, за что Дмитревна постоянно ей выговаривала.