– Батька Махно им на Украине в тыл ударил – вот они и посыпались, – заметил Пашка, воспользовавшись тем, что Маша взяла короткую паузу – перевести дух.
– Там, как я поняла, просмотрев по диагонали, много факторов сошлось, – ответила ему девушка. – Но сейчас не об этом. Добавлю лишь один момент – он может быть существенным. В 1919-м году Главнокомандующим вооруженными силами «белых» на Юге России – то есть, в терминологии нашего свитка, «сёгуном» – был генерал Деникин – личность во всех отношениях примечательная. Что особенно интересно для нас – он был участником Русско-японской войны, на которой не раз ходил в разведывательные рейды в тыл врага, брал пленных, в том числе офицеров, представителей элиты японского общества, еще не забывших времена самураев и связанных с ними тайн – и лично их допрашивал. А заместителем Деникина на Юге России – и начальником его штаба – был генерал Романовский. Тоже герой Русско-японской войны, но, в отличие от своего начальника, фигура среди «белых» крайне непопулярная. В частности, набожные соратники обвиняли его в некоем «масонстве».
– За что? Неужели в виртуальность ходил, когда это еще не было мейнстримом? – хмыкнул Иванов.
– Не знаю, – пожала плечами Антонова. – Может, и ходил. В Википедии о таком не напишут. Сказано: «масонство» – и понимай как хочешь!
– В то время все непонятное называли масонством, – заметил я. Закончив с Царь-колоколом, про генерала Деникина и его «южный сёгунат» я тоже успел немного почитать, но мой старый смартфон бесстыдно тормозил, и до заместителя главнокомандующего мы с ним так и не добрались. – Так что этот Романовский вполне мог быть, к примеру, Проснувшимся… А мог и не быть.
– Мог и не быть, – кивнула Маша. – Но сам факт обвинений – любопытный. Ладно, переходим к деньгам. Подготовка к их печати началась летом 1919-го года. А в сентябре решение о выпуске было утверждено Деникиным. Печатались купюры в Новороссийске, Киеве, Одессе и Симферополе. Качество изготовления от города к городу – а возможно, и от месяца к месяцу – было неодинаковым. Например, значительная часть купюр была напечатана на бумаге без водяных знаков!
– И что, их не подделывали? – удивилась Вика. Сидя на диване, она снова крутила в пальцах деревянный карандаш – кажется, уже другой.
– Подделывали, наверное, – ответил за Антонову Иванов. – Но надо ж понимать: сто лет назад далеко не в каждом доме на одесской Молдаванке стоял цветной ксерокс!
– Ладно, с ксероксами понятно, давай по Скобелеву, – поторопил Машу я.
– Как раз собиралась к нему перейти, – кивнула девушка. – Генерал Михаил Скобелев – герой русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Умер в 1882-м году. Памятник, изображенный на купюре, открыт в 1912-м, к 30-летней годовщине со дня смерти генерала. Дальше – интересное. Начать с того, что памятник никогда не стоял на фоне Кремля, как нарисовано на банкноте. Ему отвели место на Тверской площади, заодно переименовав ту в Скобелевскую. С Кремлем вообще не очень понятно. Я сначала было подумала, что памятник ни при чем, а «место», на которое должно указать «злато» – это сам Кремль или его окрестности – но нет. Кремль изображен весьма условно – так он не выглядел ни сто лет назад, ни сейчас не выглядит. Похоже, это просто красивый, «патриотичный» фон, а не конкретное «место». Или нужно считать «местом» весь Кремль, целиком… Но скорее – первое. Теперь памятник. С ним тоже все не очень весело. Или наоборот – очень весело. Весной 1918 года, то есть когда Деникин с Романовским еще даже не задумывались о собственных деньгах, по решению большевистского правительства памятник Скобелеву был снесен. В ноябре того же года на его месте открыли Монумент советской конституции. Но и он простоял недолго – в 1941-м году был взорван.