– Время вышло! – прокричала она. – Живо прыгай – и бежим!
– Нет… – только и сумел прошептать я.
Подгоняемая медленно растущим рулоном ковровой дорожки, Миюки отступила на шаг, потом еще на один, выдохнула горестно:
– Прощай, Артур! – и, повернувшись к экипажу спиной, со всех ног бросилась догонять троицу японцев.
– Прощай, Миюки… – прошептал я.
Карета тронулась.
На том конце алой дорожки Окада-сама уже вставлял золотой Ключ в прорезь в створке хрустальных ворот.
Подняв глаза, я обнаружил себя стоящим перед крыльцом Дворца Творчества Детей и Молодежи. Одно Небо знает, каким ветром меня сюда принесло! Нет, я помнил, как опустился вместе с каретой в «Шереметьево», как спрыгнул с кóзел и, не оглядываясь, побрел в сторону станции Аэроэкспресса… Как сел в поезд — тоже помнил. Кажется.
А дальше — туман… И вот я здесь.
Не дома, не у Маши (не знаю, почему приплел сейчас именно ее — как-то само так получилось!), не еще где-то — именно здесь, на пороге родного додзё.
Что ж, значит, так тому и быть.
Пожав плечами, я взбежал по ступенькам и вошел в подъезд.
Проход к лестнице, ведущей на подвальный этаж, не был заперт, но свет в спортивном зале не горел. Единственный неуверенный лучик бил из-под неплотно прикрытой двери тренерской в дальнем от входа углу помещения. Туда-то, разувшись, я и направился.
В комнатке за столом сидел Сэнсэй. Как обычно, он что-то писал в своем журнале, но при моем появлении сразу же вскинул голову. Я поклонился. Владимир Александрович поднялся из-за стола во весь свой богатырский рост и ответил на мое приветствие. Распрямив спины, мы обменялись рукопожатиями.
— Присаживайся, Артур, — проговорил Сэнсэй, указав мне на стул, как обычно стоявший возле стены справа. – Рад снова тебя видеть. Не сомневался, что ты вернешься…
– Куда же я денусь, – развел я руками, усаживаясь. – А вы как слетали? — осведомился, имея в виду его Тунисскую командировку.
— Не так высоко, как ты, но тоже, как видишь, вернулся, — улыбнулся в усы Владимир Александрович.
– «Не так высоко»? – вздрогнув, переспросил я.
— Фигурально выражаясь. Самолеты летают не совсем там, где ты был сегодня — так что прямое сравнение тут всяко некорректно…
— Откуда вы знаете? -- широко распахнув глаза, пробормотал я. – В смысле – где я был…
– Подойди сюда, Артур, – встав, Сэнсэй протиснулся между шкафом и полкой, на которой высилась гора красных и синих «лап» для отработки ударов, и, остановившись возле неприметной шторки на стене, поманил меня к себе.
Я подошел, и Владимир Александрович жестом заправского фокусника отдернул занавесь.