— Пьяная женщина — жалкое зрелище, не так ли?
— От части, — предельно честно ответил он. — Но мне кажется, подобное состояние человека определяет другое слово — «отвратное».
— Как вам будет угодно, — чуть расслабившись, пожала плечами Эрри. — Женщины и правда отличаются в дурных привычках от мужчин. Если мужчины ищут в бутылке храбрость и веселье, то женщина — лекарство от душевных ран.
— О! Тогда женщины не большого ума. Подобное лекарство убивает быстрее, чем может вылечить. И вообще, есть множество более приятных и действенных лекарств. Любовь, дружба, охота… вышивание, в конце концов.
— Вышивание? — рассмеялась Эрвианна. — Почему именно вышивание?
— А почему бы и нет?! Все же лучше, чем бродить по ночам, спотыкаясь о порывы ветра.
Эрри поморщилась, но тут же перевела дыхание и улыбнулась:
— Доброй… пока еще ночи, граф! Мне не стоит задерживаться. Дворец — это место, где везде есть глаза и уши.
И получив в ответ осторожный кивок и спокойную улыбку, направилась к своим покоям.
Никто больше не встретился Эрри. Никто не провожал ее взглядом, уже придумывая очередную сплетню. И это не могло не радовать ее.
Уже войдя в свои покои, Эрвианна де Байе перевела дыхание и чуть заметно улыбнулась самой себе, сбрасывая туфли на высоком каблуке.
В гостиной царил полумрак и тишина. Настораживающая, тягучая.
— Оси! — позвала Эрвианна служанку.
— Ее здесь нет! — ответила тень, выходящая из спальни, голосом Тевора сен Фольи. — А мне интересно, где была ты, дорогая жена?
Эрри не смогла сдержать дрожь, что встряхнула ее тело, при виде того, как ее муж, с искаженным яростью лицом, надвигался на нее, подобно исчадью Преисподней. Не смогла скрыть ужас в глазах. И только голос остался ей верен, мгновенно став таким, каким его привык слышать супруг — холодным и бездушным, словно она была тем мраморным стражем, что охранял вход в библиотеку отца.
— Дышала свежим воздухом, — ответила Эрвианна, пытаясь обойти мужа.
Но ей этого не удалось. Словно стальной обруч сжал ее горло и с силой впечатал всем телом в стену. Она знала, что последует за тем. И оставалось только уповать на верность его постельной грелки, что должна подливать зелье ему в вино.
На миг, она зажмурилась, ожидая удара.
— С ним? Ты пятнала мою честь с Исгаром?
От удивления Эрри распахнула глаза. Казалось, она ослышалась. Но ярость в глазах мужа не давала усомниться в том, что он и правда сказал то, что сказал.
То ли нервные потрясения этого дня, то ли виски, а может и то и другое поднялись из груди Эрри истеричным хриплым смехом, обескуражив мужа так, что он даже отпустил ее горло от неожиданности.