– А вы уверены, что это не пусковая ракетная установка? В обеих Дакотах их огромное количество.
– Местные парни говорят, что это не установка. Да и по описанию не похоже.
– Хорошо, не вешайте трубку. Я увеличила и приблизила изображение. Судя по последним данным, единственное, что находится к западу от города, похоже на тюремный лагерь. Пятнадцать домиков и более старое здание, два ряда по восемь строений. Плюс длинная прямая дорога, примерно в двух милях от него.
– Более старое здание похоже на дом?
– Сверху выглядит как самый обычный дом.
– Хорошо, но мне нужно больше.
– Вы хотите, чтобы я приехала в Южную Дакоту и отправилась взглянуть на него вместе с вами?
– Поскольку я тут застрял из-за снежной бури и мне совершенно нечего делать, это было бы просто замечательно. Но будет достаточно проверить документы. Они наверняка где-то имеются. Мне необходимо знать его размеры, цель и что оно собой представляет с точки зрения архитектуры.
– Позвоните мне ближе к концу рабочего дня.
Послышался щелчок, и голос исчез.
Было без пяти десять утра.
Осталось сорок два часа.
Адвокат припарковал машину на стоянке перед своим офисом и надел калоши. Он снял их снова, когда вошел в вестибюль здания, положил в пластиковый мешок для продуктов и вместе с портфелем понес к лифту. Секретарша, сидевшая в своей каморке перед его дверью, поздоровалась с ним, но он ей не ответил. Он еще не знал, доброе сегодня утро или нет. Просто протянул руку за письмами.
Их было восемь.
Три оказались самыми обычными внутриофисными сообщениями.
Четыре – вполне легальными юридическими письмами.
В последнем содержалась просьба встретиться в двенадцать часов дня с клиентом в тюрьме по очень срочному вопросу, имеющему отношение к делу номер 517713.
Некоторое время Ричер сидел один, затем вышел из комнаты и обнаружил Петерсона в пустом кабинете рядом с дверью в общий зал. В кабинете по центру теснились четыре стола, на стенах висели длинные горизонтальные доски для объявлений шириной примерно от уровня пояса и до головы. Петерсон прикреплял к ним вчерашние фотографии с места преступления. Мертвый парень, одетый во все черное. Снимки, сделанные с расстояния, крупный план. Снег на земле, на правом виске рана, нанесенная с огромной силой. Крови нет.
– Мы только что получили отчет патологоанатома, – сообщил ему Петерсон. – Уже не вызывает сомнений, что его убили не там, где обнаружили.
– Есть еще раны?
– Только синяки, полученные после смерти.
– В городе имеются неблагополучные районы?
– Некоторые хуже других.
– Вы проверили бары?