– Фу, – сказал я в микрофон шлема. – И как это они, интересно знать, успели стартовать?
– Не знаю. Видимо, долго тренировались, – предположила графиня, подтвердив, что даже самые крутые биороботы мыслят вполне себе стереотипно.
В этот момент я заметил в нашей задней полусфере еще какую-то темную точку. Расстояние было приличное, но она неумолимо приближалась, хотя и не так быстро, как столь опозорившиеся Ме-163.
– Ку-ку! Скайнет! Вашество! У нас опять противник сзади, на пять часов! На этот раз это что-то медленное! – предупредил я свою пилотессу, в очередной раз подменяя речевой информатор современных боевых самолетов.
Кажется, графиня меня услышала, поскольку наш Bf-110 вдруг резко спикировал вниз. В какой-то момент я вообще перестал видеть преследователя. Потом последовал резкий вираж влево, выше нас мелькнули пушечные трассы и мимо нас, форсируя моторы, проскочил черный Bf-110, с желтым кодом «Z» на борту. Похоже, тот самый, второй, что давеча стоял на безымянном аэродроме, с которого мы стартовали.
– Это что за нах? Выходит, что наши смертоубийственные друзья тоже сумели стартовать? Во дают! – запоздало высказался я по поводу нового раздражителя.
Действительно трудно было себе представить, кто у них там в такой ситуации взлетал первым – черный «мессер» или «Кометы»? Кстати, можно было предположить, что Ме-163 стартовали вдогонку вовсе не за нами, а как раз за вторым Bf-110. Хотя, тогда с какой стати они атаковали не его, а нас? Неужели им было все равно? Понять это вот так, запросто, я был не в силах.
– А никто и не говорил, что будет легко! – успокоил меня ровный голос графини в наушниках, который затем, совсем уж обнадеживающе, произнес: – Держитесь!
Оно конечно, махать кулаками или, скажем, рубить дрова всегда проще, чем думать. Отключать голову и включать рефлексы иногда полезно, это во все времена работает, особенно в боевой обстановке, где все туманно и скоротечно.
Не уверен, что из дальнейшего я слишком много запомнил. Воздушные бои, ребята, хороши в компьютерных играх, когда сидишь дома перед монитором, имея паузу на попить чайку либо кофейку, безразмерный боезапас и зная наперед сценарии всех миссий. А вот когда ты действительно сидишь в очень условно защищенном (Bf-110 ну никак не мог похвастаться обилием брони), хлипковатом самолете времен Второй мировой, да еще и в сугубо пассивной роли то ли чемодана, то ли пассажира, все получается вовсе даже наоборот и пресловутую «романтику неба» вышибает из тебя напрочь за считаные секунды.
Помню, как я тихо офигел, когда мы вошли в вираж, причем очень энергично. Черный «мессер» упорно пытался зайти нам в хвост, я даже успел пустить пару очередей в сторону настырного оппонента, но снова не попал – это, знаете ли, несколько сложнее, чем пулять самонаводящимися ракетами по отметке на радаре. Потом я увидел, как от наших крыльев отлетели похожие на огурцы, сброшенные Катой ПТБ, а значит, все было более чем серьезно. Дальше все было вообще как в тумане, и мне стало не до пулемета и вообще ни до чего. Произошло что-то непонятное, лямки привязных ремней врезались мне в плечи, и кровь неудержимо прилила к моей голове. Да что там кровь, было полное ощущение, что мои кишки пополам с говном (слава богу, обедали мы в особняке князя Арпада давно и наскоро, все уже успело перевариться) вот-вот полезут через рот, нос и уши. Как сказала одна поэтесса – а головная боль сегодня в жопе. А потом я вдруг понял, что сквозь почему-то ставшее красноватым стекло кабины вижу внизу вовсе не небо, а очень близкую землю с быстро проносящимися подо мной геометрическими фигурами осенних полей, деревьями и дорогами. То есть мы явно летели в положении вверх колесами и я, чисто инстинктивно, с большим трудом удерживал ногами норовившие выпасть из-под моего сиденья «ППШ», чемоданчик и свернутое пальто, одновременно героически борясь с переходящей в обморок дурнотой. Почему-то в голове у меня в тот момент было только одно – не хватало только кабину заблевать…