— Эй, дружище, приехали.
Антон вздрогнул и открыл глаза.
— Сколько?
Водитель кивнул на счетчик.
— Ого! Так всегда?
— А то как же! Пригород.
— Ясно.
Отсчитав несколько купюр, Антон протянул их водителю и спросил:
— Чтобы мне завтра в 8 утра оказаться на том же месте, с которого я уехал, во сколько отсюда надо отчаливать?
— Около пяти, может, минут в двадцать шестого.
— Могу на вас рассчитывать?
— С превеликим! Как штык!
— Тогда до завтра, доброй ночи.
— И вам того же.
Водитель захлопнул дверь и отъехал, оставив Антона в задумчивости посреди поселка.
— Все бы ничего, да только номера дома я не знаю!
От досады хотелось сесть на землю и завыть. Но он же мужик, надо взять себя в руки. Время позднее, по улицам одна молодежь хмельная ходит, песни поют и отношения выясняют. Эти вряд ли вспомнят жившую тут когда-то жену Шакалова. Надо искать кого-то постарше… Антон пошел по проселочной дороге вдоль домов. К счастью, метров через двести ему встретилась пожилая женщина.
— Вечер добрый, — поприветствовал Антон.
— Добрый, — женщина подозрительно покосилась на незнакомца.
— Я на лето приехал погостить, да адрес забыл. Ключи, вот, дали, а дом не помню.
— Чей дом-то?
— Анны Шакаловой.
— А-а-а, так она уж не Шакалова, да и нет ее тут давно — за границу сбежала к принцу заморскому.
— Это мне известно.
— Я к тому говорю, что в доме лет пять никто не жил. Там чистить надо, протапливать… Предупреждаю просто.
— Ничего, справлюсь. Скажете, как дом найти?
Женщина махнула рукой вперед:
— Пойдете прямо до первого перекрестка, там налево, третий дом с зеленым забором.
— Спасибо. Всего доброго.
— И вам не хворать, — сдержанно улыбнулась женщина и, еще раз подозрительно глянув на расстегнутую рубашку Антона, скрылась за калиткой.
Антон быстро добрался до нужного места и отпер тяжелые ворота. Вокруг дома все заросло высокой травой, окна заколочены досками. Деревья в саду наполовину высохли и угрожающе скрипели, топорща во все стороны мертвые неподвижные ветви. Во дворе на веревке медленно колыхалась из стороны в сторону изрядно потрепанная непогодой женская сорочка, намертво прижатая красной, как кровь, прищепкой. Все вокруг походило на кадр из какого-то фильма ужасов, и Антон невольно поежился. Поднялся на крыльцо, которое тут же заплакало под его тяжелыми шагами. Старые доски прогнулись под недюжинным весом, но выдержали.
— Ну, Гера, сука, удружил! — выругался Антон и достал ключи. Посмотрев на брелок в виде крысиной головы, сверкнувшей на него красными глазками, крякнул:
— Мерзость!
Открыв дверь, он вошел и поморщился — в нос ударил тягучий затхлый запах. Судя по шороху и писку, врассыпную бросились крысы. Ночевать в этих условиях Антону совершенно не хотелось. Какой тут сон? И как завтра весь день следить за ребенком после такого приключения? Внезапно в животе так громко заурчало, что Антон вздрогнул.