Снаружи послышались приближающиеся шаги. Рим замер, таращась на дверь с таким ужасом, что я поневоле прониклась. Что же там за монстр? Даже шмыгорез не вызывал в нем такой паники! В темноте кладовки зрачки флиберийца едва заметно тлели, будто внутри него догорал умирающий костер. Выглядело это жутковато и вызывало неприятную ассоциацию с подкравшимся вампиром.
Дверь зашуршала, сдвигаясь буквально на несколько сантиметров. Мы, не сговариваясь, перестали дышать.
Узкая полоска света проникла в кладовую, высветив хрупкую, изящную ладошку. Она наощупь потянулась к ближайшей полке, нашарила пачку чипсов и, цапнув ее, втянулась обратно. Дверь тихо закрылась, и кто-то застучал по полу каблучками, удаляясь от кладовки.
Выждав, пока шаги затихнут, Рим облегченно выдохнул и наконец-то меня отпустил. Я оттолкнула его на всю длину рук, схватила подвернувшуюся плоскую коробку и принялась обмахиваться ею, понижая температуру.
– Ты что, спятил? Чуть не испек в собственном соку!
– Звучит аппетитно.
Рим сноровисто настрогал новых бутербродов, сунул мне в руки какой-то кулек, шуршащий фольгой, и, предварительно прислушавшись, осторожно вышел. Я последовала за ним, ругаясь сквозь зубы. Во что меня опять втравил этот неугомонный пришелец?!
Груженый снедью Рим молча указал головой на зону буфета, призывая прислушаться. Оттуда доносился приятный женский голос, но эхо пустого помещения не давало толком расслышать слова. В ответ на недоумевающий взгляд Рим ухмыльнулся и на цыпочках направился в ту сторону. Мы подкрались к стойке буфета и незаметно выглянули из-за него. Моя челюсть рухнула вниз, будто к ней была подвешена гиря.
В центре буфетной зоны стоял стул, а к нему зверским образом была примотана пачка чипсов. Красочное изображение румяной картофелины было крест-накрест заклеено, что походило на кляп, а сама упаковка смялась от количества скотча, который связывал ее по всем четырем углам.
Вокруг стула прохаживалась очаровательная девушка: стройная, на высоких тонких каблучках, с грациозной осанкой. У нее были темные волосы, отливавшие тем здоровым блеском, который так любит упоминать реклама шампуней, густые длинные ресницы и личико супермодели. В тонких изящных пальчиках небесное создание сжимало здоровенный тесак. Вернее, нечто среднее между двуручным мечом и бензопилой. Ласково поглаживая рукоять чудовищного оружия, девица сладким голоском зачитывала обвинение пачке чипсов:
– Вам вменяется в вину злостная порча пищеварительной системы, несоразмерное накапливание холестерина в сосудах, избыточная калорийность, влекущая за собой ожирение, наличие в вашем составе запрещенных и опасных добавок, а также неправомерный подрыв здоровья членов экипажа. – Красотка остановилась и, наставив пиломеч на чипсы, угрожающе вопросила: – Вы признаете свою вину?