Обиталище скреббера находится в центре среди быстрых кластеров, где каждый день что-нибудь перегружается и соответственно перемещаются гигантские объёмы спор паразита. Ежедневно вокруг происходит концентрация пищи в огромных количествах, ее масштабы таковы, что невидимый микроорганизм можно осязать: чувствовать запах и видеть туман.
Мы убили не просто разумное, но и мирное по своей сути создание. Скреббер оказался Моби Диком этого мира, могучий, но такой же безобидный, питающийся невидимой мелочью. И слова Ольги о маленьком колобке тоже обрели свой смысл. Получается, что убили мы не взрослого скреббера, а пусть и не детёныша, но всё равно малыша, в свой последний миг зовущего на помощь маму с папой.
Самым решительным образом не испытываю ни к кому никакой симпатии. Бесят все без исключения, если кто-то из них раскроет свой рот… Стоп. Такого со мной ещё не бывало, чтобы ярость, злобу абсолютной чернильной тьмы испытывать ко всем без разбора и не какие-то мгновения, а вот прямо несколько минут, пока сам себя не испугался. Это явно перебор, пришло понимание того о чём говорил Хилер: трансформация тела по сравнению с трансформацией психики практически ничего не меняет. Изменение формы, это ещё не значит превратиться в мутанта, а вот потеря содержания это собственно и есть смерть человека.
В автобусе царило молчание, шум от покрышек, шелестящих по асфальту, высокочастотный голос электромоторов, срывы набегающего воздушного потока, они — эти звуки — несколько разряжали напряжение, излучаемое людьми. Настя сидела в забытьи, опустив голову на грудь, руки безвольно повисли плетьми — отходит. В принципе, этого пассажира можно высаживать, в себя она уже не придёт, а минут через десять-пятнадцать и вовсе заурчит плотоядно.
— Ольга, — мой голос прозвучал неожиданно, даже для меня, сухо и зло? — что чувствуешь, есть какие-нибудь изменения, может почувствовала себя новым человеком?
Девушка повернулась ко мне, не обращая внимания на мой тон, улыбнулась самой открытой «гагаринской» улыбкой и как старому приятелю, другу ответила очень подробно:
— Нет, никаких таких ощущений нет, но ты знаешь, появилось чувство уверенности, что-то большее чем надежда, что теперь всё будет хорошо, всё будет как раньше — благополучно! — она снова отвернулась и уже знакомым мне движением, по-хозяйски, обняла Дарью за плечи.
Минуту ехали молча, затем обернулась Дарья, на руках у неё мирно сопел Настин малыш. Оказывается, нетрадиционные увлечения девушек друг другом не исключают умений и сноровки в обращении с детьми, даже такими крошечными и беспомощными. Мы с Личем в этом деле сразу объявили себя вне игры, а вот подруги не растерялись и как только Настя стала понемногу выпадать из реальности, тут же присвоили себе мальчишку. Упакованы, теперь эти двое уже всем обеспечены. У них всё есть для полноты существования в этом мире. Со мной и Личем добыли местную панацею из внутренностей безобидного аборигена, от несчастной Насти перехватили…