— Эй, Батуз, — крикнула девушка и замахала рукой.
Тот присел от страха и насторожился. Прищурив близорукие глаза и разглядев наконец-то человечку, он сплюнул и заспешил к своему холму на склоне.
— Батуз, добрый день, — нагнала его Динка.
— Чего хлебало раззявила? Орешь, будто тебя режут, — шикнул он. — Хочешь, чтоб нас всех тут попалили?
— Да нет тут никого. Слышите, и дозорные молчат.
— Молчат… Может потому и молчат, что в ручье с перерезанными глотками лежат, — старый орк настороженно повертел головой по сторонам, отворил люк и стал затягивать внутрь ведра с какой-то жижей.
Следом проскользнула и Динка.
— И как вы в вечном страхе живете? Как дымить из холма, когда ужин готовите — так ничего, в порядке вещей. А как на поверхности показаться — так сразу и паника. И как вас только эльфы еще не обнаружили?
— Нужны мы им больно. Им статуи каменные нужны для изучения, да деревья всякие. А, ну еще жемчуг на нашем побережье добывают, соль опять же вывозят, камень, древесину, серебро, руду… Вот уж, воистину, племя жадных выродков… — он поставил полные ведра на пол, взял со стены коптящий факел и стал разводить огонь в очаге.
— А Мо когда вернется? — уселась на лавку Дина.
— А чтоб я знал. Когда на отдых отпустят. Заездили мою девочку, исхудала вся… На-ка, вон, грибов нарежь, ужин будем варганить, — он бросил на стол нож и подвинул большую миску.
— Так это ж мухоморы.
— Ну да, молоденькие. А я пока кисель из слизней намешаю…
Пока Дина резала мухоморы и жарила их на барсучьем жиру, Батуз давил в каменной чаше слизней, щедро приправляя месиво лесными ягодами.
Беседа снова зашла про незваных гостей. Старый орк описывал ужасные сцены: будучи еще подростком, он наблюдал, как эльфы топили в колодцах детей и рубили на части взрослых.
— Боялись их выжившие жутко. По лесам да болотам прятались. А Жортынбактырулык всех объединил, гвардию сопротивления создал. Совсем недавно — одну зиму назад. И все успешно — столько диверсий, сколько пальцев не хватит на руках и ногах — орк пошевелил корявыми пальцами с длиннющими ногтями.
— А что можете про статуи рассказать?
— А статуи наши на тебя похожие, во как. Я думал — эльфийские, а теперь вижу — уши у истуканов, как у тебя. Больше не знаю ничего, они до нас на этой земле стояли. Предки-то наши на кораблях приплыли. А мы сейчас корабли не строим, плавать не умеем… Ну если только попадется кто отчаянный, как командир наш.
— Батуз, а шаман ваш что умеет? — Дина накрыла грибы крышкой и присела на лавку.
— Шаман? Шаман все умеет, на то и шаман. И отец его шаманом был, и дед, и его дед… Ну вот… А что шаман делает? Ну, ходит на болота, разговаривает там со Священной Черепахой, которой столько лет, сколько травы на лугу. И возвращается от нее с предсказаниями и толкованиями — какую погоду ожидать, какой урожай сморчков в этом году, чем коз кормить, когда овец стричь. Теперь, конечно, ни одной во всем Драгроге не сыщешь… А я бы съел сейчас…