— А разве не он? — не понял друг. — Нюхачи ведь указали…
— Ошиблись, — отмахнулась я. — Демон был в благоверной господина Турека. Молодая супруга стала первой жертвой этой мрази и сама впустила демона, не желая жить. А уж после этого Высший взял все в свои руки, поощряя нездоровые увлечения власть имущего чудовища и подсовывая ему детей.
— Умная тварь. Делал свою работу чужими руками.
— Был бы умным, не следил бы в своем городе.
— И то верно. Удалось спасти душу госпожи Турек?
— Нет, — вздохнула я, отворачиваясь от Ирвина. — Демон полностью ее поглотил. Пришлось убить.
— Ты вызвала ребят для зачистки?
— Вызвала. По моим подсчетам, здесь около дюжины пострадавших.
— Думаешь, все одержимые?
— Уверена! Ты ведь знаешь политику малых городов — лучше скрывать свой позор, чем попытаться исправить. Идиоты!
— Знаю, Гель, знаю, — вздохнул Ирвин.
— Так, все, скоро увидимся! С тебя ведерко мороженого и последние сплетни!
— Как и всегда, — клыкасто улыбнулся Ирв и отключился.
Окинув комнату быстрым взглядом, я подхватила сумку с вещами и направилась на выход. Задерживаться в этом городе дольше необходимого абсолютно не хотелось. В загоне уже заждалась ездовая, и, расплатившись с хозяином постоялого двора, я поспешила под навес.
— Как дела, девочка? — улыбнулась я, в ответ получив радостное виляние хвостом. — Пора возвращаться, хорошая моя.
Выпустив лисицу, я закрепила на ней седло и сумки, бросила медную монету смотрящему и повела ездовую за ворота.
— Домой! — скомандовала я.
Под радостный лай, больше похожий на кашель, ездовая сорвалась с места. Как и мне, ей не нравилась сырость этого края. Грязные неухоженные дороги превращали белую шерсть снежной лисицы в бурое слипшееся недоразумение. Самое обидное, что не помогали даже амулеты, которые я заказывала специально для Снежинки. Всадника и верхнюю часть тела лисицы они, конечно, защищали замечательно — никакого тебе ветра, никакого дождя. Но вот лапы и хвост…
Каждый раз, возвращаясь домой, я сперва занималась «стиркой» ездовой, затем следовала часовая сушка с вычесыванием шерсти, и только после этого мне позволялось заняться собой. Подспорьем в этом нелегком деле служила любовь Снежинки к банным процедурам. Порой даже казалось, что она специально портит амулеты, чтобы лишний раз искупаться. Но я не жаловалась. Ради своей Снежинки я могла пожертвовать гораздо большим временем, потому что мне преподнесли несравнимый дар — преданность.
В качестве транспорта на дальние расстояния снежным лисицам не было равных. С ними могли посоперничать разве что крылатые алоры, передвигающиеся по небу. Но если содержание алоров обходилось невероятно дорого и было доступно лишь богатейшим, то лисицы стали заменой ездовым амалонским ящерам, постепенно вытесняя их на грузовые перевозки. Только в крупных городах встречалось все разнообразие способов передвижения: изящные лошади, впряженные в двуколки и экипажи, алоры, ездовые лисицы, маламуты, перетаскивающие за собой парящие доски, и прочие магические наработки.