Принц Чарльз, похожий более всего на пушистую карликовую таксу (хотя проглядывали в нем черты и померанского шпица, и вельш-корги), весело повизгивал у Ангела под мышкой, радуясь интересной беседе с хозяином. Толстенькие коротенькие лапки смешно болтались в воздухе.
— Резиновая курица Камилла принадлежала вашему Чарли, сударь? — поинтересовался Макс, заходя в спальню вслед за Ангелом. Видимо, он все-таки пытался вести расследование дурацкого похищения, несмотря ни на что.
— Да! Да, конечно же! — Ангел охотно пустился в объяснения. — Дело было вот как… Не толпитесь в дверях, друзьяшки, все сюда! Сейчас я поведаю вам историю, после которой вас будут преследовать кошмарики на квадриках.
— Энджи, ложись лучше спать, — предложила Аврора. — Слип тайм.
— Сперва история! — заупрямился Ангел, так что Ищейкам волей-неволей пришлось пройти в его спальню и расположиться там с разной степенью удобства.
* * *
Спальни во всех квартирах тоже были одинаковыми, однако Ангел привнёс сюда изюминку: стеклянную витрину с винтажными (а по Лизиному мнению, попросту старыми) джинсами.
Лиза с графом пристроились на кушетке. Аврора плюхнулась с ногами на большущую кровать, скинув на пол кучу желтеньких подушечек. Макс принялся бродить туда-сюда по комнате. Ангел, размахивая радостным Принцем Чарльзем, как сумочкой, никак не мог добраться до сути дела и беззастенчиво тратил свое и чужое время, разглагольствуя о великом смысле картин, украшавших стены спальни.
Ну, пожалуй, «украшавших» — слишком сильное слово. Так же как и слово «картины». Если бы кто-то спросил Лизино мнение, она выразила бы его кратко: мазня мазнёй. У Пуськи и то получилось бы лучше, если бы он случайно вляпался в краску и повалялся на холсте.
Из рассуждений Ангела выходило, что на самой большой картине он пытался изобразить себя в образе светила и своё позитивное влияние на жалкое существование зрителей-глупышей. Однако вместо «солнца русской телеиндустрии» вышли какие-то ярко-рыжие разводы с глазками и небрежно наляпанными стразами. На картине также имелся неубедительный подсолнух, символизировавший аудиторию Ангела. Цветок смотрел в противоположную от «светила» сторону и явно намеревался удрать отсюда как можно раньше.
Остальные живописные работы представляли собой вариации на тему «Господин Головастиков — центр телевизионной Галактики». Там тоже было много блесток, разлапистых солнц и сереньких безжизненных планеток, на некоторых из которых было маркером подписано «Ричард Кинг — дурак».
Лиза перевела взгляд. В изголовье кровати висело несколько фотографических портретов Ангела — в шапке Мономаха и роскошной царской мантии.