— Падать с Олимпа на нашу грешную землю?
Лиза хмыкнула.
— Скажите спасибо, что не грохнулась с крыши, на радость зрителям.
— Кстати о зрителях: вы в курсе, что мы в прямом эфире «Всемогущего»? — Макс кивнул на ближайшую летающую камеру. — На нас сейчас смотрят не только те, кто остался на площади, но и миллионы бездельников по всему миру. Хорошо хоть, звук не пишется — дроны мешают, жужжат. Так что можете помахать ручкой своему бойфренду, сударыня, у вас ведь есть бойфренд?
Ответить ей помешал возглас графа Александра:
— Так вот где был микрофон, Филипп Петрович! Прямо в ручке этого жезла.
Мягкий голос графа, многократно усиленный динамиками, отразился от соседних храмов.
Люди, медленно разбредавшиеся с площади (Мяурисио уже увели, кот сидел в корзине и трюков не показывал, на крыше ничего интересного уже не происходило), одновременно остановились и повернулись к экрану.
— Превосходно! Благодарю вас, граф. — Филипп Петрович поманил к себе квадрик с камерой. — Дамы и господа, в завершение этого насыщенного дня позвольте сделать одно объявление. Нет, не про резиновую курицу, как вы могли бы подумать. — Он усмехнулся в усы. — Позвольте представить вам нового сотрудника Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества. Приветствуйте — Елизавета Андреевна Ласточкина, наш ветеринар и представитель Великого Усуса на земле!
Лиза разинула рот. Филипп Петрович ей подмигнул из-под седых бровей.
Снизу донеслось изумленное дружное «ох», а затем — аплодисменты. К ним присоединились необыкновенно довольный шеф, удивленный граф и бодрый Макс.
— Этот ветеринар, дамы и господа, и резиновую курицу заставит полететь! — пошутил в микрофон Филипп Петрович. Толпа просто взорвалась от восторга. Видно, остроты по мотивам знаменитой телерекламы здесь пользовались особой популярностью.
Филипп Петрович, сопровождаемый порхающей камерой, подошел к Лизе поближе, откашлялся и молодецким жестом подкрутил усы.
— Елизавета Андреевна, — пророкотал он в микрофон, — готовы ли вы принять присягу, здесь и сейчас, перед лицом народа, Святого Усуса, квадрокоптеров «Всемогущего», а также всех резиновых куриц мира, которые нас сейчас смотрят?
Лиза сомневалась недолго. В конце концов, пообещать она может что угодно. Особенно — государству. «Честное слово» было для нее весьма размытым понятием. Таким же гибким и податливым, как гипотетическая резиновая курица.
— Да не вопрос, — легкомысленно кивнула она, думая про себя: соглашусь на всё, что приблизит меня к дому, ну или по крайней мере, для начала — к горячему душу, теплой пижаме и пуховому одеялу. А эти ребята из Седьмого отделения, похоже, отлично знают, где можно достать всё вышеперечисленное.