— Барашек мой! Тимурчик! Что такое говорят эти люди? — Актриса в волнении поднялась с кресла. — Ты отравил Горыныча?
— Конечно же, нет, моя виноградинка. — Грузинский князь был невозмутим, черные глаза пристально смотрели на графа.
Лиза чихнула и решила вмешаться.
— Во имя ферментов всех миров! Князь, признайтесь уже в своих грехах, и я пойду обедать! — Грузин даже не посмотрел в ее сторону. — Достала уже эта шуба. Лезет, как натуральная, я уже с ног до головы в этом фальшивой рысьей шерсти, а мне и Пусиной за глаза хватает… Хотя постойте-ка. — Лиза поднесла рукав поближе к глазам и чихнула на этот раз так, что ей позавидовал бы и простуженный слон. — Да она, кажется, и правда натуральная.
— Тимурчик! — Голос актрисы взметнулся сразу на две октавы выше. — Ты же сказал, она напечатана на трехмерном принтере! Я никогда не стала бы носить натуральный мех, это отвратительно!
— Любимая, не слушай никого, слушай своего Тимура, вай ме! Это новая модель от Лидваля, сто процентов синтетики.
— Ага, как же, сто процентов синтетики, — хмыкнула Лиза. — Пожалуйста, простой тест. — Она извлекла из кармана куртки зажигалку и подожгла одну из выпавших шерстинок. — Чувствуете? Запах горящего белка! А не расплавленной пластмассы. Настоящая рысь! Натуральнее не бывает!
— Как… Как же это… Значит, ради этой шубы пострадала настоящая рысь? — Актриса прижимала руки к желтой груди.
— И не одна, вай ме! — вдруг выкрикнул грузин. — Это самая редкая шуба из всех, что я смог найти! Моя царица не будет ходить в пластмассе! Нет! Только в лучших мехах! Если бы я мог, я сшил бы тебе шубу из шкуры единорога!
— Но Тимур! — застонала Мария. — Тимурчик, я не могу носить шкуры убитых животных! Мы же не доисторические люди!
— Ты будешь носить самые богатые одежды, когда выйдешь за меня! Это всё девичьи глупости. Я приучу тебя достойно выглядеть. Таких шуб у тебя будет десять, сто, сколько пожелаешь! Весь мир будет у твоих ног, кавказские горы отдадут свой снег для твоего свадебного платья!
Мария медленно осела обратно в кресло.
— Тимур… Не будет свадьбы. Не нужен мне снег кавказских гор. И шкура какой-то несчастной рыси не нужна. Мы с тобой, оказывается, совсем разные люди.
Лиза чихнула. Все ее проигнорировали.
— Пока разные! Пока, — страстно убеждал свою возлюбленную грузин. — Но это девичий ветер в твоей прекрасной головке. Поверь своему Тимуру, виноградинка! Всё изменится, когда мы поженимся и ты уйдешь со сцены.
— Я не уйду, Тимур, не уйду! Сцена — моя жизнь. Особенно сейчас. Мы с Горынычем горы свернем!
— Но только не кавказские. Вах! Пусть мне не удалось истребить дракона с первого раза, но я не остановлюсь! Я твой защитник, и не позволю тебе выступать на одной сцене с этой мерзкой тварью! Нет! Я должен был сразу прирезать его своим кинжалом, а не травить его конфетами, как последний трус. Я должен был выйти с ним один на один, по закону гор!