Жена его подняла голову, но ничего не сказала.
— Потом, Гассен, я обзаведусь паровичком, очень маленьким, как «Орел-один»…
И почему-то вдруг севшим голосом закончил:
— Да скажи мне, Бога ради, хоть слово! Ты так и не понял, что все остальное ровным счетом ничего не значит.
— Что я должен тебе сказать?
Старик не знал этого. И вообще больше ничего не соображал. Воскрешение стародавней трагедии всегда сбивает с толку. Старик же был сбит до такой степени, что к нему вдруг вернулась былая манера держаться: робко, приниженно, как бедный проситель, сидел он на стуле, не смея шевельнуться.
Дюкро встряхнул его за плечи.
— Вот видишь! А может случиться еще кое-что! Например, завтра ты уйдешь на своем «Золотом руне». А потом, в один прекрасный день, когда ты совсем ничего не ждешь, вдруг услышишь, что тебя окликнут с какого-то буксира. И это буду я сам, в рабочей спецовке! Ребята ничего не поймут. Станут говорить, что я разорился. Но ты не верь. Просто я устал тащить воз…
Он не сдержался и с вызовом посмотрел на Мегрэ.
— Знаете, я ведь и сейчас еще могу от всего отпереться, а вам, скорей всего, не найти будет доказательств! Вот что я надумал сделать. Знали бы вы, до чего я додумался! Когда я, раненный, оказался у себя и полицию уже подняли на ноги, я решил повернуть дело себе на пользу, чтобы вся семейка взбесилась.
Мегрэ обернулся и бросил взгляд на его дочь и зятя.
— Удобней случая мне было не найти!
Дюкро провел ладонью по лицу.
— Гассен! — крикнул он, словно забыв, о чем только что говорил, и глаза его зло сверкнули, а когда старик на него посмотрел, спросил: — Это все? Ты на меня не в обиде? Ты же знаешь: захоти ты мою жену вместо…
Его душили слезы, но дать им волю он не мог. Не мог он и другого — обнять своего товарища. Он подошел к распахнутому окну, закрыл его, привычным движением мелкого буржуа задернул шторы.
— Послушайте, дети мои, уже одиннадцать. Предлагаю всем переночевать у меня, а завтра отправиться…
Последующие слова были обращены, главным образом, к комиссару:
— Не бойтесь, у меня нет ни малейшего желания сбежать, напротив! Да, кроме того, у вас там внизу инспектор. Жанна, приготовь-ка нам по глотку грога, а потом ляжем спать…
Жена послушно, как простая служанка, взяла и отложила спицы. А Дюкро, подойдя к двери во двор, крикнул в темноту сырой ночи:
— Господин инспектор, идите сюда! Вас требует ваш шеф…
Промокший насквозь Люкас глядел оторопело и встревоженно.
— Для начала выпейте с нами.
И вот, можно сказать, под занавес, все собрались вокруг стола, держа в руках стаканы с горячим грогом.